-  Выпей.

    -  Ты уверен, что не насрал в этот горшок? - спросил Бальтазар.

    -  Уверен, - огрызнулся дед.

    -  А я нет.

    -  Пока не выпьешь, разговору не будет.

    Втихаря обмахнув рот крестом, Бальтазар проглотил содержимое кружки. Оказалось - плохонькое винцо, сильно отдающее пылью и плесенью. Обтер губы, обернулся к старику. Тот созерцал своего гостя, склонив голову набок.

    -  Хоть бы спросил сперва, что я тебе подсунул. Вдруг отравить надумал?

    -  Что ты мне подсунул, Тенебриус?

    Старик откинул голову назад и захохотал, дергая кадыком на красной морщинистой шее.

    -  Много ты повидал, солдат, а ума не набрался. Ладно, скажу. То, что ты выпил, - лучшее средство для укрепления ума. Многократно опробованное на самых безнадежных болванах.

    -  Что за средство?

    -  Вино, настоенное на сапфирах.

    -  Откуда у тебя сапфиры, Тенебриус?

    -  Ты еще не городской судья, Бальтазар Фихтеле. Мало ли что у меня есть, все тебе скажи. Чем глупости спрашивать, спросил бы лучше главное - как действует сие зелье?

    -  Тошнотворно действует, - сказал Бальтазар. - Сейчас блевану тебе в хижине.

    -  От этого в моей хижине грязнее не станет, - отозвался Тенебриус. - Блюй, если тебе от этого легче. Но лучше бы тебе удержать напиток в себе. Ибо сказано о камне сем: «Кто же настолько глуп, что отсутствует у него всякое понятие и представление, но хочет стать умным и не может обрести ума, пусть со смирением лижет сапфир, и скрытый в камне жар, соединенный с теплой влажностью слюны, вытянет соки, угнетающие рассудок, и так обретет ясный ум».

    Цитату старик выпалил одним махом, победоносно.

    -  Кто это сказал?

    -  Одна дура. Святая Хильдегард фон Бинген.

    -  Как ты можешь так отзываться о ней, если она была святая?

    Тенебриус пренебрежительно махнул рукой.

    -  Это для для таких, как ты, она святая. А для меня все вы хлам и мусор. И вся эта земля хлам и мусор.

    Бальтазар поежился.

    -  Не знаю, что и сказать на это, Тенебриус. Пока я был солдатом, несколько раз случалось так, что смерть подходила ко мне слишком близко. Теперь, когда я остался жив, мир не кажется мне такой уж помойкой.

    -  Это потому, что ты здесь ненадолго, - сказал Тенебриус. - Поживи с мое…

    Он пожевал губами, порылся в мешочке, который принес ему Бальтазар, вынул оттуда горстку ягод и отправил в рот. По острому подбородку старика потекла темная слюна, окрашенная соком ягод.

    -  Ты знаешь, как был заложен этот рудник? - спросил наконец Тенебриус.

    -  Кто же этого не знает в долине Оттербаха?

    -  То-то и оно… - Тенебриус вздохнул. - Хочешь, расскажу, как было на самом деле?

    Бальтазар ответил «да» и сразу понял, что ему этого совсем не хочется. А Тенебриус жевал и говорил, говорил и жевал, и под конец уже стало казаться, что он жует свой рассказ, обильно приправляя его слюной и ядом.

    -  Клаппиан и Нойке, - бормотал старик, - благочестивые старатели, сукины дети, мать их.