- Что такое?! сказал мистер Александер Трот, самым громким голосом и с бессмысленным взглядом.

- Тише, тише! сказал осторожный прокурор: - все идет хорошо.... оставьте титулы.... меня зовут Овертон.

- Овертон?

- Да, мирный судья здешнего города.... вы прислали мне безъименное письмо?

- Кто? я?! воскликнул Трот с дурно скрываемым удивлением. - При всей своей трусости, ему не хотелось признаться в сочинении этого письма. - Вы говорите, что я написал письмо?

- Да, вы! а разве не вы? отвечал Овертонь, начиная досадовать на неуместную скрытность Трота. - Скажите мне, ваше это письмо или нет? Если ваше, то мы переговорим о деле сейчас же и без всяких опасений. Если же нет, то мне ничего больше не остается сказать вам.

- Позвольте, позвольте! сказал Трот: - это мое письмо, я сам писал его. Что же мне было делать, сэр? У меня здесь решительно нет знакомых.

- Конечно, конечно, сказал судья, с видом одобрения: - лучше этого вам ничего нельзя было сделать. Итак, сэр, для вас необходимо будет оставить здешнее место сегодня же ночью; для вас будет готова четверка лошадей, и чем шибче будете гнать, тем лучше. Я должен сказать, что вы здесь не в безопасности.

- Ах, Боже мой, Боже мой! воскликнул Трот, под влиянием мучительного опасения. - Могут ли случаться подобные вещи, в образованном государстве! Какая непримиримая, варварская ненависть! - И он отер эссенцию трусости, которая быстро выступила ни лбу его, и с непритворным ужасом взглянул на Джозефа Овертона.

- Я совершенно согласен с вами, с улыбкой отвечал судья: - меня тоже удивляет, что здесь нельзя жениться на ком вздумалось, не подвергаясь преследованию как криминальный преступник. Впрочем, в настоящем случае вам нечего опасаться: лэди согласна выйти за вас; а это весьма важно.

- Лэди согласна выйти за меня! механически повторил Трот. - Почему же вы знаете, что лэди согласна?

- Ну вот еще, прекрасно! сказал судья, ласково дотрогиваясь до руки мистера Трота своей широкополой шляпой. - Я знаю ее очень давно, и еслиб кто нибудь вздумал сомневаться в этом, то уверяю вас, что я с своей стороны не имею ни малейшего сомнения.... да, кажется, и вам не стоит беспокоиться.

- Странно! сказал мистер Трот задумчиво: - очень странно! Весьма необыкновенное обстоятельство.

- Итак, лорд Питар, сказал судья, вставая.

- Ах, извините! я совершенно позабыл, что вы мистер Трот.... очень недурно.... ха! ха!... Итак, мистер Трот лошади будут готовы в половине первого часа ночи.

- Что же будет со мной до того времени? с беспокойством спросил мистер Трот. - Знаете что: не лучше ли будет, если вы примете в мою пользу какие нибудь предохранительные меры?

- Ах, какая превосходная мысль! отвечал Овертон: - чудесная мысль! я сейчас же кого нибудь приставлю к вам. И знаете, недурно будет, если вы станете показывать сопротивление, когда вас будут сажать в карету, - одним словом, показывайте вид, что вас сажают насильно.... понимаете?

- Очень понимаю, совершенно понимаю!

- Итак, милорд, сказал Овертон тихим голосом: - до полночи! желаю вам прекрасного вечера.

- Mилорд! снова воскликнул Трот, отступая назад и в неизъяснимым удивлением вглядываясь в лицо мирного судьи.

- Ха! ха! Вяжу, милорд, вижу, разъигрываете род сумасшедшаго.... не так ли? Э! прекрасно, превосходно! какой бессмысленный взгляд! отлично, милорд, отлично! добрый вечер, мистер Трот!... ха! ха! ха!

"Этот мирный судья решительно пьян" - говорил сам с собой мистер Трот, бросаясь в кресла, с задумчивым видом.