– Это – закон, – подтвердил капитан.

– Поэтому мы хотим знать, кто дал тебе пойло, – продолжал помощник. – Продадим вас обоих. Будет у тебя приятель на берегу.

На берегу? Блейд не беспокоился за собственную шкуру. Он выкрутится! Не в первый – и не в последний! – раз его продают в рабство. Неделя‑другая, и он либо сбежит, либо перережет глотку хозяину, либо заберется в постель хозяйки. В конце концов, в любой момент может истечь срок его командировки… Но Крепыш! Он не сомневался, что его приятель погибнет на берегу. И помочь ему невозможно… В иной ситуации он отбыл бы домой, оставив своему спутнику по странствиям в чужом мире то, что ценится там превыше всего: власть, богатство, славу… женщину, наконец! Но это – сокровища сухой земли. Никакими силами он не сможет вернуть списанного на берег хадра обратно в его клан, на его корабль, что качается в безбрежном океане под хрустальные песни катразских ветров…

Блейд разомкнул губы и, решив, что хватит валять дурака, сурово произнес:

– Я не скажу вам, где взял этот кувшин. – Он говорил громко, и надеялся, что Крепыш, там, за дверью, слышит его. – И я не стану лгать, потому что не хочу, чтобы подозрение пало на невиновного. – Он окинул сумрачным взглядом лица сидевших за столом хадров. – Однако справедливость требует, чтобы ваши убытки были возмещены. И я скажу, как это сделать.

Рыжий почесал седеющую грудь. Казалось, он что‑то прикидывал и взвешивал, словно соизмеряя понесенный ущерб с уверенным видом и словами этого безволосого двурукого хрыла, говорившего так спокойно и веско.

– Как? – наконец спросил капитан.

– Полагаю, тебе известно, что стоимость раба определяется тем, что он умеет делать?

– Ну! Так ты, Носач, отлично чистишь нуж… – начал, ухмыляясь. Зубастый, но Блейд остановил на нем тяжелый взгляд, и старшина гарпунеров вдруг замер с раскрытым ртом.

– Еще я отлично умею вышибать зубы, сворачивать челюсти и проламывать черепа. Хочешь в этом убедиться, акулий потрох?

Зубастый захлопнул рот и словно съежился, стараясь отвести глаза от холодных зрачков сидевшего напротив человека. Потом он невнятно пробормотал:

– Н‑нет… Хватит вчерашней ночи…

– Так вот, – продолжал Блейд, повернув лицо к капитану, – я – воин, боец, мастер клинка… и не только клинка, – он угрюмо ухмыльнулся и вытянул руку к двери. – Там девять твоих матросов… Девять! И я могу их всех… – он стиснул огромные кулаки и стукнул ими друг о друга. – Понимаешь! Вместе с их гарпунами, ножами и сетями!

Капитан кивнул; он понял.

– Цена воина, который может охранять хозяина и сражаться за него, много выше цены простого раба. Ты отвезешь меня на Восточный Архипелаг, и я покажу там, на что способен. Потом продай меня за максимальную цену – и мы квиты.

Блейд разжал кулаки и скрестив на груди руки, спокойно посмотрел на капитана.

– В этом что‑то есть, – задумчиво протянул Трехпалый. – Случается, что сахралтам нужны хорошие драчуны. И, если не ошибаюсь, такой момент скоро наступит.

– Кто такие сахралты? – разведчик приподнял брови, уловив незнакомое слово.

– Ну, хрылы… Наши дерьмоболы так называют двуруких с островов.