И невольно перед глазами бывшего радиста "Игарки" и бывшей малайской

партизанки вновь и вновь проплывает то, что минуло и никогда не повторится.

   - Ми-Ха-Ло, дорогой, а где сейчас мистер Петерсон?

   - Не знаю, Парима. Обещал писать и, действительно, сообщил, что прибыл

в Соединенные Штаты, а затем умолк.

   - Погиб, наверное. Или получил наследство.

   Михаил двинул плечами. Он видел Петерсона лишь несколько минут и не

интересовался этим человеком.

   А Джек Петерсон, "всемирный миротворец", в эти минуты шел по узкой,

неказистой уличке Нью-Йорка, - по уличке, известной всему миру, ибо ее

название стало символом империализма.

   Нет, Джек не стал миллионером, - это засвидетельствовал бы каждый,

увидевший его изможденное лицо, потрепанную одежду, ботинки, бесстыдно

просившие каши.

   Так почему же этот полунищий попал на Уолл-стрит, на улицу, где даже

миллионеры кажутся жалкими бедняками в сравнении с теми, кто ворочает

миллиардами?.. Почему же он вышел из небоскреба, на двери которого висит

скупая, черная с золотом табличка: "Паркер Нейншл Банк"?.. Неужели,

ссылаясь на знакомство с мистером Паркером-Вторым, клянчил у кого-нибудь

из его наследников несколько долларов на пропитание?

   Нет, Джек Петерсон не протягивал ладонь за милостыней. Он протягивал

свои руки: возьмите их, они еще сильны и могут сделать многое! Он не

продавал своего самолюбия, но шел на более значительную жертву: готов был

продать свой мозг, свои способности, неисчерпанную творческую энергию. Что

угодно, - он согласен даже проектировать машины для уничтожения, лишь бы

получить возможность восстановить проект интегратора, с помощью которого

наконец будет установлен мир и согласие во всем мире.

   Слепой, неразумный человек!.. Он все еще избегал политики, убегал, как

черт от ладана, когда его приглашали на митинг сторонников мира; вместе с

множеством других обывателей вслед за желтой прессой повторял всяческие

басни о коммунистах. Гринхауз его не научил ничему.

   Вколоченное в голову с детства не рассеивается за несколько дней.

Петерсон полюбил русского инженера Щеглова, радиста Лымаря и красивую

малайку Париму, свыкся с мыслью, что и среди малайцев есть умные,

искренние, хорошие люди.

   Однако он воспринимал каждого из этих людей в отдельности как

индивидуума, а представить их в целом, в массе, не умел и не хотел.

Петерсон оставлял это на потом, когда под действием облучения все люди на

земле действительно станут равными по своим умственным способностям и

будет устранена причина возникновения всяческих политических группировок.

   Свыше четырех лет Джек Петерсон один-одинешенек ведет невероятно

тяжелую борьбу за создание интегратора. На постоянную работу его никто не

берет, так как он производит впечатление помешанного, едва начнет говорить

о своих грандиозных замыслах. Несколько раз его сажали в тюрьму за

бродяжничество, но сразу же выпускали: этот "клиент" откровенно радовался

обретенному крову и пище и немедленно принимался за расчеты.

   Свыше четырех лет, отказывая себе во всем, Петерсон тратил все до

последнего цента - на бумагу и чертежные принадлежности, не позволял себе

потерять хотя бы минуту, - рассчитывал, чертил, аккуратно, как на

выставку, - и приносил чертежи в убогую каморку своего знакомого, в один

из самых нищих закоулков Бруклина.

   И вот недавно случилась непоправимая беда: тот дряхлый дом завалился, а

газ, вырвавшийся из поврежденной магистрали, послужил причиной пожара.