- Мы тут вам кое-что принесли, - сказал он.

     - Положите туда, - равнодушно махнул рукой старик, - в кучу...

     - Зачем же в кучу.  Сейчас я...  Впрочем,  погодите... Я тут у вас кое-что

видел в прошлый раз.

     Он направился к ящику,  где валялись Предметы,  и начал в нем рыться - без

всякой опаски.

     - Эй! - беспокойно сказал старик. - Погодите!

     - Я знаю,  что делаю. Сами увидите. Наконец, он выбрал один Предмет - тот,

что с рукояткой,  и поднес его к железной чурочке.  Оказалось, что этот Предмет

годился для того,  чтобы взрезать железо -  правда,  не всякое, а тонкое, вроде

этого. Ему, правда, пришлось повозиться, потому что Предмет был немного ржавый,

хотя старик регулярно чистил его и смазывал - как и все остальные.

     Чурочка  открылась  и   сразу  разогрелась;   от  нее  пошел  пар,   и   я

почувствовала, как запахло едой, хотя в Доме никакой еды с утра не было.

     - Это консервы,  -  сказал мужчина.  -  Способ сохранения еды.  А эта ваша

штука сделана специально, чтобы открывать такие вот банки.

     - Откуда у нас банки, - покачал головой старик, и подозрительно спросил: -

а больше она ни на что не годится?

     -Пожалуй, нет...

     - И не жалко им было тратить железо на такие мелочи.

     - Ну,  во-первых,  это  не  совсем железо.  Во-вторых,  его тогда добывали

довольно много. Его тут и сейчас хватает.

     - А почему она горячая - эта ваша банка?

     - Там есть специальное устройство.  Оно разогревает еду, как только в него

попадает воздух.

     Я ничего не поняла.  Скарабей, по-моему, тоже, хотя на всякий случай важно

кивнул.

     - Вы ешьте, отец. Девчонке я сейчас открою другую.

     На всякий случай я спросила:

     -Это не яд?

     - Да  что ты,  -  улыбнулась женщина.  Еда и  впрямь была вкусной,  хоть и

какой-то чудной,  я никогда такой не пробовала, и потом целый день боялась, что

заболею и умру.

     Они, можно сказать, загнали старика в угол - раз уж он согласился взять их

еду,  ему  пришлось  запустить их  в  комнату,  где  хранились Записи.  Сам  он

потащился следом  и  все  охал  да  стонал,  пока  они  разворачивали свертки и

извлекали Записи -  впрочем,  придраться к  ним  было  трудно,  они  делали это

осторожно,  с  любовью.  Каждый источенный временем листик они обрабатывали при

помощи непонятного Предмета,  извергающего облачко вонючего пара.  Уж  не знаю,

что при этом происходило,  но вскоре .листки стали твердыми и упругими - сгибай

сколько хочешь,  на  них  даже  царапин не  оставалось.  Потом они  убрали этот

Предмет и достали другой, мигавший красными огоньками - вот уж впрямь, чудно! -

и стали водить им по Записям.  Больше ничего при этом не происходило -  понятия

не имею, зачем они это делали.

     -Ну вот, - сказал, наконец, мужчина, - на сегодня все. Спасибо, отец.

     - Погодите!  -  Скарабей явно разволновался.