Дар заката

    Как ни странно, немного полежав на перине и поглядев в потолок, князь таки заснул - словно провалился в глубокий темный колодец. И выдернули Андрея из этого колодца только заливистые петушиные трели. Он рывком сел, глянул на пол и облегченно перекрестился:

    -  Приснится же такое!

    -  Убрал я все, княже, - сообщил развалившийся на сундуке холоп. - Как первые петухи пропели, встал - а на полу токмо косточки белые лежат. Уж не ведаю, как ты сие сотворил, Андрей Васильевич, что за сила Лютоборова тут была, ан кости я в бабскую рубаху высыпал, что у порога лежала, да завязал. Совсем мало получилось. В тюк под овчину сунул - вроде и незаметно совсем.

    -  Черт, - сплюнул Зверев. - Лучше бы это был сон!

    -  Знамо, лучше, - согласился дядька. - Съезжать нам надобно, пока хозяйка девки не хватилась. На нас, мыслю, теперича не подумают, ан сторожкость проявить надобно.

    -  Это правильно, - кивнул Андрей. - Зови Илью с Изей, вели коней седлать. А я оденусь да боярыне поклонюсь перед отъездом. Скажу, домой тороплюсь, соскучился по родителям. Коли пораньше выехать, до Великих Лук за два перехода можно успеть.

    Лукерья Ферапонтовна, как и положено радушной хозяйке, гостей попыталась задержать, накормить завтраком; ссылаясь на зарядивший еще с ночи моросящий дождик, предлагала отдохнуть - но князь Сакульский был непреклонен, и через полчаса путники выехали из деревни на запад, обогнав бредущее на пастбище стадо из полусотни коров и пары сотен овец.

    С этой стороны из селения вела не тропка в локоть шириной, а вполне нормальная дорога, можно даже сказать - полутораполосная. Три колеи: кто ехал из деревни, держался левее, кто в деревню - правее. Ну а правые колеса телег катились посередине. Правда, такая «трасса» тянулась всего версты три. С каждым отворотом к полю, к огороду, к стерне со сметанными на ней стогами дорога словно усыхала, становилась все уже, и до берега Вержи добралась уже обычная грунтовка в одну телегу шириной.

    Покидая земли детей боярских Храмцовых, Зверев натянул поводья, остановился, оглянулся назад:

    -  Да, нехорошо получилось. Как думаешь, Пахом, хватились они уже али нет?

    -  А чего потеряли? - навострил уши Илья.

    -  Не твоего ума дело, - резко осадил его дядька. - Я так мыслю, княже, не стоит ее увозить. Дабы честно сказать можно было, что не крали никого и ничего. Дозволь здесь схороним?

    -  Само собой, - кивнул Андрей. - На берегу, вон, земля вязкая, копаться легко будет.

    -  Давайте, архаровцы, по ту сторону подождите, - прогнал за реку молодых холопов Пахом. Он спешился, присел на берегу и принялся споро вырезать жирную влажную глину под корнями невысокой ивы.

    Сверток был маленький, с полведра размером, а потому управились быстро. Сунув кости в землю прямо в рубахе, Пахом закидал яму, выпрямился, скинул шапку и перекрестился:

    -  Да упокоит Господь ее несчастную душу.

    -  Может, и смилуется, - в свою очередь перекрестился Зверев. - Не знаю, как у нежити насчет души. Есть она или их души уже давно в аду горят? Ладно, зла на Цветаву не держу. Коли Бог простит, так тому и быть. Но Белург… Надо же такую комбинацию придумать! Понятно, отчего Старицкий меня не трогал. Ждал, пока сам пропаду. Ну да теперь беспокоиться не о чем. По коням, Пахом. Полнолуние через полторы недели. Соскучился.

    -  Нечто тебе, княже, в других местах луны нет?

    -  Ты не понимаешь, Пахом.