Как и все остальные части тела Горация, его член и пах выглядят бесподобно. Мне нравятся даже его яйца, хотя обычно они странные, сморщенные и некрасиво болтаются. Я беру его член в кулак и провожу им по всей длине вверх. Слегка сжимаю его у головки, затем кружу большим пальцем по кончику и опускаюсь вниз.

Он стонет, а потом его пальцы зарываются в волосы у меня на затылке. Он запрокидывает мое лицо, и наши рты сливаются в яростном поцелуе, словно мы действительно разогреваемся перед боем на ринге.

Его вторая рука тяжело ложится на мою талию, следует по поясу джинсов и расстегивает пуговицу. На секунду я паникую, потому что весь день носила полиэстровые трусики и отбегала в них восемь часов, пока обслуживала клиентов в кафе. Полиэстер – самая ужасная, недышащая ткань за всю историю мира.

– Давай зайдем в душ, – бормочу я, не разрывая поцелуя.

– М м м… да, давай.

Го дотягивается до панели управления на стене, нажимает несколько кнопок, и шум воды постепенно превращается в музыкальную интерлюдию. Похоже, будто на фоне играет «Prayers for Rain». И если у меня не галлюцинации…

– Это «The Cure»?

– Да.

Гораций стягивает мои джинсы и трусики вниз по ногам, и я ногой отталкиваю их прочь.

– Ты моя родственная душа в плане музыкального вкуса. «Disintegration» – мой любимый альбом.

– Мой тоже.

– На все времена.

– Согласен.

Похоже, его чокнутая сестрица и безумная предсказательница оказались в чем то правы. Возможно, мы и впрямь предназначены друг другу судьбой.

Я запрыгиваю на него, как коала на дерево, оборачиваю руки и ноги вокруг его мускулистого тела, и он, будучи идеальным во всем, подхватывает меня, даже не пошатнувшись. Как только мы заходим в душевую кабину, нас со всех сторон окружает вода. Упругие, горячие струи танцуют по моим рукам и ногам, а сверху нас поливает дождь из насадки.

Я слезаю с него и оглядываюсь в поисках способов реализации моего плана. Который состоит в том, чтоб не дать его рукам опуститься ниже моего живота, пока я не приведу свое интимное местечко в порядок.

Поскольку я умная, изобретательная и в данный момент сгораю от страсти, я тяну Горация к лавочке и, надавив на его плечи, заставляю сесть на нее. Его глаза оказываются на одном уровне с моей грудью, что очень кстати. Мне нужно, чтобы мои девочки его отвлекли.

Пока он, постанывая, ласкает, посасывает и покусывает мою грудь, я снимаю с держателя на стене душевую насадку и включаю ее. Руки Го приходят в движение – одна хочет обхватить меня за ягодицу, а вторая определенно задалась целью проникнуть мне между ног.

Я уклоняюсь от него, встав на колени. Держась за его бедро, располагаюсь настолько удобно, насколько это возможно, пока стоишь на коленях на кафельном полу. Сжав его член в кулаке, я встречаю его жаркий, почти дикий взгляд. Улыбаюсь и провожу языком по губе, после чего наклоняюсь и втягиваю его головку в рот, нежно посасывая ее и поглаживая языком.

– Черт, Реджи, да… – Он нежно убирает с моей щеки мокрые пряди волос, потом со стоном накручивает их на кулак. – Покажи мне, на что способен этот твой миленький ротик.

И пока я сосу его удивительно восхитительный член, я направляю душевую насадку себе между ног и смываю со своего естества восемь чертовых часов работы в синтетических трусиках.

Уже почти твоя очередь , мысленно обещаю своему священному треугольнику, пока вода смывает все сегодняшние испытания, включая собачью мочу, пятна от еды и рабочий пот. Потерпи еще немного, сестричка .

        Глава 4

        Гораций

После того, как я кончил Реджи в рот – она жестами показала, что можно, и нужно заметить, достаточно энергично, словно дорожный регулировщик, – я вытер нас обоих полотенцем и открыл еще одну бутылку шампанского.