Господи! Она превращает тебя в размазню, а ведь ты еще даже с ней не переспал.

Стоп.

        Сутенер?!

– Ты сейчас назвала меня сутенером?

От долгого сидения на корточках у меня уже горят икры, но сдаваться – не вариант. Реджи кивает.

– А почему еще у тебя имеется пейджер, и ты встречаешься с красивыми девушками, носишь костюм и разбрасываешься наличкой? – парирует она, вздернув бровь.

– Потому что я бизнесмен, – невозмутимо отвечаю я, – который был вынужден пойти на свидание, чтобы успокоить свою деспотичную младшую сестру.

– Оу. – Она склоняет голову набок. – Похоже, я поспешила с выводами.

– Юджи попросила на день рождения подарок – чтобы сегодня я постарался познакомиться с женщиной. По ее словам, именно сегодня я должен встретить любовь всей своей жизни.

– Тогда чего же ты болтаешь со мной? Тебе лучше продолжить поиски, потому что те два свидания почили преждевременной смертью, – произносит она так серьезно, что я не знаю, рассмеяться мне или обидеться.

Поняв, что я обречен сидеть на корточках до конца тысячелетия, если так захочет Реджи, принимаю рискованное решение – устраиваюсь на краю ее покрывала. Она наблюдает за мной, ее симпатичный ротик протестующе приоткрывается, но – о чудо! – моя нимфа не возражает.

– Учишься этот семестр в Париже по обмену? – выдвигаю я предположение.

Она пожимает плечами.

– Типа того.

– По моему, на этот вопрос точно можно ответить «да» или «нет».

– Тогда «нет», но все думают, что «да». Поэтому «типа того».

Интересно.  Я собираю картину ее жизненных обстоятельств, ее самой , пазл за пазлом, неуклюже склеивая их и желая еще.

– Сбежала от семьи?

– Не а.

– От парня абьюзера?

Она закатывает глаза.

– Я тебя умоляю.

Ухмыляюсь. Что то мне подсказывает, что Реджи способна постоять за себя.

Нет, в Париж ее привел точно не страх. Наклоняю голову, рассматривая ее лицо, от которого у меня нет сил оторваться.

– Тогда что привело тебя сюда? – спрашиваю я.

– Что? Думаешь, я просто так все тебе выложу? Разве ты не должен сначала угостить меня вином или ужином? Те девушки хотя бы ланч получили.

– Генриетте досталось лишь кофе, – возражаю я.

– Гораций и Генриетта. Уверен, что не хочешь дать ей шанс? Ваши имена одинаково нелепы.

– Нет, спасибо, – смеюсь я. – Возвращаясь к сути, я обещаю кормить тебя всю следующую неделю, если ты согласишься мне рассказать, – быстро добавляю следом. – Две недели, если расскажешь всю правду, без утайки.

Вообще переговорщик из меня первоклассный, но, чувствую, с этой девушкой я добровольно проиграю все свое имущество и большую часть сбережений. Она мило морщит носик, обдумывая мое предложение.

– Соглашайся, – уговариваю я. – Через две недели я уезжаю. Скорее всего, мы больше никогда не увидимся.

Договор аренды истекает к Новому году, так что сейчас самое время для небольшого романа.

Ее голубые глаза с золотистыми искорками встречаются с моими, и мне приходится крепко взять себя в руки, чтобы успокоить пульс.

– Я ищу своего отца, – признается она тихим шепотом.

– Вот как? – спокойно спрашиваю я, отклоняясь назад.

Она начинает собирать свои вещи – наушники, корзинку с сыром и виноградом и маленькую сумочку. Я задел ее за живое.

– Честно говоря, пока результат нулевой. Я знаю только его имя, а найти нигде не могу.