|
– Тут вы меня к стенке приперли. А в самом деле, почему же я этого ожидал? – Арчи, – проворчал Вулф, – если хочешь над ним поиздеваться, уведи его куда нибудь еще. Лич встал. – Я уже ухожу. Если вы сказали мне правду оба, то все в порядке. Если же нет – вы об этом горько пожалеете. – С этими словами он круто повернулся и вышел в прихожую. Я засеменил за ним, предложив ему даже помочь одеться, но гордец от моей помощи отказался. Когда я вернулся в кабинет, Вулф требовательно спросил: – Вот, значит, где ты пропадал? В доме этой женщины? – Да, сэр, – повинился я, усаживаясь на свой стул. – Не стал бы я врать тайному агенту. Слишком рискованно. – И пришел сержант полиции? – Да, сэр. Стеббинс, собственной персоной. – У тебя поразительная способность на ровном месте навлекать на себя неприятности. Ты отлично знаешь, как поведет себя мистер Кремер, узнав, что ты опять опередил мистера Стеббинса при расследовании убийства. – Угу. Однако это наименьшее, что меня волнует. Есть тут одна закавыка посерьезнее. Чтобы от нее избавиться, мне придется взять неделю отпуска – за свой счет, разумеется. – Пф! – Глаза Вулфа превратились в тоненькие щелочки. – Ты пытаешься втянуть меня в очередную авантюру? – Нет, сэр. Это мое личное дело. Вам не до него. – Что ты имеешь в виду? Я ответил не сразу: – Что ж, поскольку вы платите мне жалованье и предоставляете крышу над головой, вы имеете право знать. Так вот, я хочу придумать, как поступить с девятью тысячами фальшивых долларов, которые припрятаны в моей комнате наверху. – Вместе с Великим Моголом, – фыркнул Вулф. – Зря вы так, – грустно вздохнул я. – Я вовсе не шучу. И Личу говорил чистейшую правду, умолчав только о том, что Хетти Эннис вручила мне на хранение некий сверток. До своего возвращения. Она запретила мне его вскрывать, но позже, узнав, что ее убили, я, естественно, полюбопытствовал. Там около девяти тысяч долларов в новехоньких двадцатидолларовых купюрах. Качество отменное – мне пришлось воспользоваться лупой, чтобы обнаружить подделку. Я отнес их наверх и спрятал в ящике комода. Потом отправился в ее дом, надеясь вывести фальшивомонетчика на чистую воду, но мне помешал Стеббинс. – Почему ты не рассказал про деньги этому ослу? И не отдал ему сверток? Я приподнял одну бровь; Вулфа это бесит – он так не умеет. – Вы и в самом деле ждете от меня ответа на этот вопрос? Вулф потянул мочку уха. – Нет. – И слава Богу. Потом, даже отдай я сверток этому придурку, он бы ни за что не поверил, что я в него не заглядывал. И упек бы нас обоих по обвинению в хранении фальшивых денег. Я почти уверен, что за Хетти Эннис была установлена слежка, в противном случае трудно объяснить, как они узнали, что она приходила к нам. Если так, то можно допустить, что «хвост» видел, как она передавала мне сверток, а это означает, что осел вернется с подкреплением и с ордером на обыск. Поэтому я собираюсь, воспользовавшись черным ходом, вынести сверток из дома. – Правильно. Причем немедленно. Только этому болвану или в налоговое управление по почте не отправляй. Пошли его прямо в полицию. – Нет, сэр. Я ведь сказал, что беру недельный отпуск. Недели мне должно хватить. – Вздор! – Вулф метнул на меня испепеляющий взгляд. – Отправь сверток по почте. Я тебе приказываю. Сейчас же, без промедления. – Извините. – Я встал. – Это и впрямь мое личное дело. Сначала я отнесу сверток в надежное место, а потом вернусь за вещами. |
