– Колхин?

– Сэр, лежите тихо…

– Он здесь, – сказал Кавано. – Ползет по моей левой ноге.

Он не слышал, как Колхин выбрался из спального мешка, но внезапно колыхнулся воздух, и вот телохранитель уже стоит над ним.

– Лежите тихо, – прошептал Колхин. – Берегите глаза.

Внезапно укрытие залилось светом колхинского фонарика.

Кавано зажмурился, потом осторожно открыл глаза и посмотрел на левую сторону своего спального мешка.

Да, вот она – хрупкая членистая лоза зеленовато‑фиолетового цвета неторопливо ползет по ноге. Кавано не знал, к какому виду хищных растений она относится, но, как и у прочих гранпаррских ползучек, ее кончик и бока щетинились зазубренными шипами. Вот она снова зашевелилась, слепо тычась в спальный мешок, словно пытаясь найти источник тепла, которое она ощущала.

– Не двигайтесь, – тихо проговорил Колхин. – Попытаюсь отогнать ее.

Послышалось тихое гудение, и луч фонарика начал сужаться и вскоре превратился в нестерпимо яркое пятнышко на конце щетинистой лозы. Ползучка замерла, словно в раздумьях. Кавано, затаив дыхание, следил, как головка лозы тянется к новому источнику тепла.

– Оттяну ее еще на пару сантиметров, – сказал Колхин. – Нам не надо, чтобы она снова набросилась на вас.

Кавано еле заметно кивнул, опасаясь испугать растение. С мучительной неторопливостью ползучка продолжала отползать от него…

Правая рука Колхина резко метнулась вниз, два лезвия его «бабочки» вертикально вошли в бока ползучки, прижимая ее к земле. Ползучка яростно задергалась и продолжала корчиться даже тогда, когда Колхин вынул из чехла нож Кавано и отсек головку смертоносной лозы.

Кавано выдохнул, разжал на груди сведенные судорогой пальцы, выпустив рукоять пистолета.

– Она уже не опасна?

– Да, – ответил Колхин. Он разделывал на части ползучку – методично отрубал сегмент за сегментом и отбрасывал в лес. – Не прикасайтесь только к головке лозы – она может оказаться ядовитой.

– Хорошо. – Кавано протянул руку поверх все еще дергающейся лозы за часами. До рассвета два часа. – Когда Пилтариаб обещал вернуться с острова Пуэрто Симоне?

– Утром. – Колхин сунул нож Кавано обратно в ножны. Сев на корточки, он осторожно вытащил свой нож из земли. Головка лозы до сих пор торчала на двух лезвиях. Быстрым поворотом кисти он отправил головку лозы в лес. – Он не мог сказать точнее.

– По своему опыту знаю, что заставить авуира прийти хотя бы в назначенный день – уже маленькая победа. – Кавано, опершись на локоть, вглядывался во тьму. В двух километрах лежал пролив Серено, узкая полоска воды, отделявшая их от безопасного острова Пуэрто Симоне. Девяносто девять процентов сорокамиллионного населения планеты жили на острове, в тени огромной лозы Парра, защищенные своей изоляцией от остальной смертельно опасной флоры и фауны планеты.

Кавано и Колхин, увы, были не там.

Все это не входило в первоначальный план. Оторвавшись от Петра Бронски на Мра‑мидже, они наняли маленький военный корабль на складе списанных мрашанских кораблей в холмах близ Мидж‑Ка – единственный корабль, который можно было подготовить к взлету за полтора часа, – и убрались с планеты. Намеревались они как можно быстрее покинуть мрашанское пространство и вернуться на Эвон, родную планету Кавано, где он мог бы спокойно подумать о том, как помочь Содружеству победить завоевателей.

Но Вселенная не всегда благосклонна. Как и на курьерских кораблях, на военных ставят двигатели в два раза мощнее, чем на крупных гражданских судах, но за скорость они платят пятикратным потреблением топлива.