Ничего на свете так не затемнено, как разум и понятия правительственнаго контролера Соединенных Штатов. Самый огонь преисподней и тот не мог бы дать проблеск в этой темноте. В то время, о котором я говорю, он никак не мог понять, почему двадцать тысяч долларов в Неваде, где все предметы первой необходимости стоили очень дорого, не имели той стоимости, что в других территориях, где жизнь вообще была дешева. Это была личность с мелочным характером, которая только и знала, что требовала экономии. Секретарь территории, как я уже говорил, поместил канцелярию в своей спальне и не брал ни гроша за помещение ея, хотя в «инструкциях» в расходах эта статья была внесена и он с чистою совестью имел право пользоваться этими деньгами (будь я на месте секретаря, я бы непременно взял их). Но Штаты не обратили даже внимания на такое самоотвержение. Право, мне кажется, что мое отечество стыдилось иметь между служащими такого непредусмотрительнаго человека. «Инструкции» (мы имели обыкновение каждое утро, как прилежные гимназисты, читать по одной главе, а по праздникам в воскресной школе по две, так как в них говорилось обо всех возможных предметах, в том числе много полезнаго о религии, а также находились и статистическия сведения)… итак, эти «инструкции» повелевали, чтобы все члены законодательной власти снабжались перочинными ножами, конвертами, перьями и бумагою. Секретарь купил все это и роздал; перочинные ножи стоили по три доллара каждый, а так как один был лишний, то секретарь отдал его клерку палаты представителей. Штаты сказали, что клерк палаты вовсе не «член» законодательной власти и, как всегда, вычли из жалованья секретаря эти три доллара.

Белокожие взимали по три или по четыре доллара с воза за распилку дров для камина. Секретарь был настолько дальновиден, что знал, что штаты никогда не заплатят такую цену и потому нанял чернокожаго распилить воз дров для служащих за полтора доллара. Как всегда, он составил удостоверение и не выставил в нем никакого имени, а просто прибавил записку, разясняющую, что индеец сделал эту работу и сделал ее хорошо и добросовестно, но по неграмотности не мог расписаться. И опять секретарю пришлось заплатить эти полтора доллара. Он думал, что штатам очень понравятся обе эти экономии и его честное поведение, что сумел сделать работу за полцены и что не допустил мнимой подписи индейца на удостоверение, но Штаты взглянули на это иначе. Они слишком привыкли иметь дело постоянно с ворами во всех ведомствах, чтобы видеть в его разясняющей записке что-нибудь, кроме обмана.

Следующий раз, когда индеец пилил дрова для нас, я научил его сделать крест на удостоверении, вместо подписи, не скрою, крест этот очень походил, как будто он пьянствовал в продолжение всего года, тогда я засвидетельствовал эту странную подпись, и Штаты приняли, как предполагалось, никогда ни слова не упоминая об этом. Я жалел, что не поставил в удостоверении тысячу возов дров, вместо одного. Правительство у нас не доверяет честной простоте, оно, предпочитает ловкое мошенничество, и я думаю, останься я год или два на службе, то непременно из меня бы выработался способный карманный воришка.

И были же это прекрасные правители, это первое законодательное заседание в Неваде! Сбор податей они довели до тридцати или до сорока тысяч долларов, расход же простирался до миллиона. Однако, и у них, как у подобных им начальников, являлся то же порыв к экономии.