– Давай я. – Диана Викторовна попыталась забрать таймер, но в ту же секунду он хрустнул и замолк.

– Довольны?! – прошептала Яна. – Да, у меня нет «нормальных» друзей. И я так и не нашла, кто бы меня в утешение трахал, и искать не собираюсь!

Сергей Степанович только грустно покачал головой и подвинул к себе стаканы.

– Простите, Ярослав. Не знал я, – виновато развел руками он. – Значит, вы нас понимаете…

– Мне жаль, что… так вышло.

– Давайте выпьем, – Степан Сергеевич раздал всем стаканы. – Не чокаясь. За… за них.

Яр молча поднял стакан. Яна повторила его движение. Диана Викторовна лишь слегка наклонила стакан. Ее губы заметно дрожали.

– Что это за человек, – сдавленно прошептала она. Выпила, поморщилась и так же тихо продолжила: – Даже у животных совести больше. У уголовников совести больше. Яна рассказывала вам, что случилось после смерти Веты?

– Мама, не надо! – взмолилась Яна, попытавшись встать из за стола. Но Сергей Степанович неожиданно положил руку ей на плечо и прижал палец к губам.

– Нет, не рассказывала, – осторожно ответил Яр.

– Сережа теперь работает в автосалоне. А недавно он пригонял машины из Владивостока.

Яр кивнул. Несколько его знакомых занимались тем же. Дело было прибыльным, хотя и утомительным. И опасным.

– У нас все было хорошо, Сережа осторожно водит. Заказов было много, – глухо продолжала Диана Викторовна. – А потом он разбил машину. Дорогую…

Она замолчала, качая пустой стакан. Потом со стуком опустила его на стол.

– Пришли люди. Сказали, сколько он должен – за машину. Неустойку… еще какие то деньги. Обещали поджечь дом. Угрожали… угрожали нас убить, – она коротко всхлипнула и вытерла манжетой сухие глаза. – Знаете, что случилось потом?

– Что же? – Яр понял, что не хочет слышать ответ на этот вопрос.

– Вету убил… этот человек. – Невозможно было понять, чего больше она испытывает к «этому человеку»: отвращения, страха или ненависти. – И тот самый мальчик, что приходил к нам… такой страшный, бритый, в кожаной куртке… совсем как у вас… снова пришел. Знаете, что он сказал? Что Сережа теперь… ничего им не должен. Что горе… горе надо уважать. Представляете? Бандит, который хотел поджечь наш дом, пожалел нас. И Вету… а этот… этот человек не пожалел. Сережа, давай еще выпьем? За тех, кто остается человеком.

Сергей Степанович кивнул и снова наполнил стаканы. Они чокнулись молча. Стекло жалобно звякнуло в желтой тишине.

– Спасибо вам, Ярослав, – так же тихо сказала Диана Викторовна. – У вас ведь свое… свое горе, а вы к нам… пришли, и слушаете. И…

Раздался глухой стук. Яна вскочила из за стола, опрокинув стул.

– Яна, доченька, что ты?! – Диана Викторовна бросилась к ней, попыталась заставить отнять руки.

– Та а ам… та а ам… – прохрипела Яна, с ужасом указывая на экран.

Яр больше не смотрел на Яну. Он смотрел в мерцание телевизора.

Беззвучно мелькающие кадры распадались на детали: вот мокрый песок, вот гниющие листья. Вот белые, поникшие цветы, а вот мертвая девушка на берегу. Мокрые светлые волосы облепили лицо, и его почти не видно. Но Яр точно знал, что не видел эту девушку раньше.

– О Боже… – пробормотал побледневший Сергей Степанович. – О Боже… снова…

Яна пошатнулась и вцепилась в край стола. Наклонилась, зажмурилась, и в ее тарелку часто закапали слезы.