«Ну да, само собой, - мысленно усмехнулся Зверев. - Разве можно двадцатилетнему мальчишке доверить такое важное дело, как выбор будущей жены? Когда дело до венчания дойдет, там невесту и покажут».

    Андрея и самого нынешние, из шестнадцатого века, родители женили точно так же. Главным достоинством Полины стало то, что она смогла разрешить давнюю земельную тяжбу бояр Лисьиных и принесла Звереву княжеский титул. Чего еще от невесты надобно? И ведь что интересно - никакой ущербности Андрей от такой судьбы не испытывал. Скорее, наоборот…

    Он опустил руку, нащупал колено жены, легонько сжал. Полина, не поворачивая головы, улыбнулась, ни миг склонила голову и коснулась его плеча.

    Нет, обычаи здешнего времени любви отнюдь не отменяли. Но любовь - это когда на сеновал девку затаскиваешь, сводню в чужой дом подсылаешь, в окно лазишь… А брак - дело серьезное, тут не до баловства.

    -  Приданое хорошее дают? - поинтересовался Зверев.

    -  Ну, какое с Кокоревых приданое? - пожал плечами гость. - Сколько ни наберут, для нашего рода все невелик прибыток. Вот хворых у них в роду уж пять поколений не было - это славно. Такую кровь ни за какое золото не купишь.

    -  Великое дело - кровь, - согласился Андрей.

    Гость покосился на него с подозрением, но ничего не сказал, подцепил ножом немного кутьи, отправил в рот. Зверев тоже вернулся к трапезе, быстро расправляясь с рассыпчатой печеной белорыбицей. Едва его тарелка опустела, как князь словно бы спохватился - даже ладошкой по столу прихлопнул:

    -  А видел ли ты обретение мое недавнее, княже? Сию карету хитрую мне мастера торжковские по уговору за два месяца отстроили, печь особую пушкари монастыря Заиконоспасского отливали.

    -  Прости, Юрий Семенович, не успел, - развел руками Зверев.

    -  Так идем же, покажу, - поднялся князь Друцкий. - А ты, доченька, вели опочивальню мне приготовить. Притомился я в дороге, вечерню стоять не готов.

    -  Да, дядюшка, не беспокойся, - встала Полина. Следом, естественно, повскакала и дворня.

    -  Пахом, за старшего, - повысил голос Андрей. - Сочельник сегодня, дозволяю пировать, пока стол не опустеет. Сам гостя дорогого проводить желаю.

    Люди облегченно вздохнули и с радостью вернулись к еде. Зверев снял со стены один из светильников и пошел вперед, указывая дорогу впервые приехавшему в гости князю Друцкому. В медлительном обозе, по зимнику, короткими зимними днями от княжества до княжества никак не меньше месяца утомительного пути. Уж, наверно, не ради того, чтобы подарки к Рождеству привезти, Юрий Семенович на такое испытание решился, не из любопытства и не из желания навестить племянницу. Нужно побеседовать с гостем наедине. Тогда, глядишь, все и откроется.

    Князья вышли на крыльцо, спустились к тихому и темному возку, замершему без лошадей и уже покрытому серебристой изморозью. Старик, тяжело переставляя валенки, обошел его кругом, достал длинный, с переломом посередине ключ, отпер дверцу, пропустил Андрея внутрь и, шагнув следом, опустил толстый, чуть не в ладонь, войлочный полог.

    -  Здесь посвети, Андрей Васильевич, свечу достану, - завозился он у темного резного шкафчика, повернулся, запалил от масляного светильника тонкую, с мизинец, свечу, прошел из угла в угол, запаливая настенные канделябры. Скромная комнатушка примерно три на шесть метров наполнилась светом. Друцкий дунул на ненужный больше огонек, покачал головой: - Ты глянь, княже, хожу.