Про уроки чародейства Андрей благоразумно умолчал.

    -  Экий ты стал… Домосед, - покачал головой гость. - От роду всего четверть века, а задеревенел, ровно дуб вековой. Не скучно?

    Андрей молча допил вино, поставил кубок на стол, отодвинул:

    -  Ты у нас в роду за всех путешествуешь, Юрий Семенович. Чего самому время терять, коли тебя обо всем расспросить можно? Где бывал, княже, чего видел, чем земля полнится, что нового округ случилось?

    -  Много чего, Андрей Васильевич, ой, много… - Князь Друцкий откинулся на спинку кресла и таинственно улыбнулся. - Помнишь, сынок, как мы с тобой проклятое золото на запад из мест наших увезли? Славное было приключение, недолгое, но прибыльное.

    -  Хорошо прокатились, - признал Зверев. - Не без этого.

    -  Хорошо, - согласился гость. - Король шведский Кристиан, коему часть золота досталась, низвергнут, заключен под стражу, а королевство его ныне рассыпалось. Бургомистр Любека Вулленвевер, получивший другую часть, четвертован, мой ростовщик убит грабителями, епископ тронулся умом и начал торговать церковными землями, рыцари-крестоносцы лифляндские вслед за ним веру христианскую отринули, замки ордынские себе присваивают, обет целибата нарушают, в домах своих девок гулящих селят, а иные и вовсе жен берут. Биться за веру папскую и клятвы свои никто не желает, еретиков везде привечают, словно друзей дорогих. Полный развал и разброд, власти нет никакой, везде, куда ни глянь - разгул и шатания. Смотрю я на сие, и страхом сердце наполняется; а ну, и ко мне золотой какой из тех денег вернется. Что скажешь, Андрей Васильевич, надобно сего бояться? Ты ведь чародей известный. Кому, как не тебе, о том знать?

    -  Проклятие, проклятие… - задумался Зверев. - Мыслю, бессмертными быть они никак не могут. Иначе одно злое слово всю землю могло бы отравить. Теряют они силу, раз за разом судьбы ломая, когда из рук в руки переходят. Белурга я истребить не смог, однако же прочь из земель наших прогнал, затаиться заставил. Если повезло, он где-то в Москве между линиями заговоренными навечно заперт. Посему свои заклятия подправить и усилить снова не может. Нет, Юрий Семенович, не беспокойся напрасно. Золото лифляндское в руки брать можно без опаски. Растрепало оно за годы свою злобу, вредить более не должно.

    -  Точно сказываешь?

    -  Точно, - качнул головой Андрей и скромно добавил: - Хотя я бы все равно не рисковал.

    Князь Друцкий рассмеялся и долил в бокалы вино:

    -  Да и пес с ним, с золотом. Пусть там остается. Я ведь не о нем речь завел. Я о земле нашей хочу перемолвиться. Не в золоте ведь богатство боярское меряется, а в земле, да в людях…

    Гость запнулся, словно ожидая ответа, и Андрей согласно кивнул.

    -  А в землях наших беда одна общая, княже, - горестно вздохнул старик. - Слишком близко мы с порубежьем живем. Да еще аккурат на тракте от Режицы [2] на Луки Великие поместья наши лежат. Что ни свара с Литвой али с орденом - аккурат через нас рати на Русь прокатываются. Просто беда. Земля - она ведь не кошель, ее к Новагороду али к Вологде не унесешь.

    Зверев снова кивнул, пока не понимая, к чему клонит гость.

    -  Вот и мыслю я, - ласково, двумя руками погладил свой кубок Юрий Семенович.