-  Ерунда, пустяки, - отмахнулся Зверев. - Знаю я этих иноземцев. Только кровь умеют пускать да мышьяком травить. Без яду снадобье составил, вот боль и отпустила.

    Князь Друцкий и не ведал, насколько был близок в своих подозрениях. Исполняя давнюю клятву, примерно каждую третью ночь вынужденного безделья Зверев посвящал занятиям с Лютобором. Пусть на расстоянии, через сон - но уроки все равно шли на пользу. Правда, и в реальности нору древнего чародея он пять раз навестил. И тоже не без пользы.

    -  Ну, коли мы в доме походном, - пропустил ответ мимо ушей князь Друцкий, - так и законы здесь у нас походные…

    Он поднял крышку сундука, выставил на столик из тонких реек два кубка, большой серебряный кувшин и накрытое крышкой блюдо. Приподнял палец, спохватившись, пересек завешанную коврами комнату, открыл дверцу украшенной львиными мордами буржуйки.

    -  Славно, угольки еще есть, - из ближней корзины он кинул в топку пяток тонких поленьев, притворил створку, оглянулся на Зверева.

    -  Неужели это печь, княже?! - притворно изумился Андрей. - Неужто из стали скована?!

    -  Из чугуна отлита пушкарями опытными по их секрету. Придумал же сие я. Намучился за годы с жаровнями-то, а тут как-то ночью вдруг и подумал: а отчего мне печь малую по примеру больших не сделать?

    На самом деле князю Юрий Семеновичу было чем гордиться. Ведь железо в здешнем мире было столь дорого, что ковать из него печки было роскошью на уровне прикуривания от ассигнаций. Посему даже императоры и ханы в походах или разводили в шатрах костры, или ставили в палатках жаровни. Додуматься отлить печь из чугуна - это был настоящий прорыв! Вот только зритель князю Друцкому попался неблагодарный. Для выходца из двадцать первого века «буржуйка» казалась такой же дешевкой, как обитателю шестнадцатого века - шуба из горностая. [1]

    -  И как греет? - чтобы не показаться зазнавшимся невеждой, поинтересовался Андрей. - Думаю, раз стенки тонкие, то ведь остывать должна быстро.

    -  Зато и согревается чуть не в минуту! - горячо парировал Юрий Семенович. - Коли углей много нагорит, так без опаски в любой мороз греться можно. Не выпадут, пожара не устроят, жарко круглый день. Ну, а прогорят, так завсегда еще подбросить можно…

    Об этом Зверев как-то не подумал. По сравнению с жаровней - и правда ведь гениально! А что остывает быстро - всегда можно использовать «автозагрузку» в виде дежурного холопа. И Андрей уже искренне восхитился:

    -  Великолепно! Такую же хочу.

    -  Тебе-то зачем, Андрей Васильевич? - разлил вино князь Друцкий и снял с блюда крышку, под которой оказалась уже нарезанная запеченная телятина. - Ты ведь сани за собой не потащишь, ты верхом поскачешь. Эх, где она ныне, моя молодость…

    -  Нечто так часто путешествовать приходится, Юрий Семенович? - Зверев сел на сундук возле стола.

    -  Да уж покатался в последние годы, Андрей Васильевич… - Друцкий опустился в накрытое накидкой из рыси кресло, поднял бокал: - За встречу, да принесет она нам удачу.

    -  За встречу, - кивнул Зверев и пригубил кубок. Вино было терпким и совсем не сладким, похожим на испанское. В густой красноте трепетали отблески свечей.