Ни одна из существующих в государстве структур ответственности за функционирование лаборатории на себя не брала. Но не частная же это лавочка, в самом деле!..

В ожидании Шевелева Петр еще раз просмотрел схемы расположения воинских частей и радиолокационных станций в районе, где предположительно могла находиться лаборатория.

«Станция наблюдения за космическими объектами, – бормотал он, разглядывая справку Главкосмоса. – Станция… Наблюдения… Объектами… СНО?.. Ерунда! – зачем колоть подобное на руках?»

Он подумал о Шевелеве и вспомнил, как по дороге в Пущи‑но в споре с Боковым тот говорил о воздействии на психику информации и довольно убедительно сравнивал его с психотронным оружием. Это было абстрактно гуманитарное рассуждение, но разве психотронное оружие не есть абстракция в своей основе – настолько, насколько его действие способен воспринимать человеческий мозг? Научное открытие? Изобретение века? А разве наука сама по себе – не продукт деятельности мозга?.. Если допуститъ существование некой абсолютной свободы, перенестись в вымышленный мир или допотопные времена, когда у человека не было оснований называться «гомо сапиенс» и он немногим отличался от четвероногих собратьев – была ли тогда потребность в психотронном оружии? Потребность в нем возникла у государства, когда общественное сознание достигло высшей степени развития и перестало подчиняться отлаженным механизмам государственного управления. Альтернатива проста: либо ввести в действие новый механизм, либо государство попросту прекратит свое существование.

«Признаться, я думал, вы давно догадались об этом, – сказал голос в «катафалке». – Я представляю государство».

Цепочка мнимых улик и мнимых виновников будет тянуться до бесконечности именно потому, что так выгодно государству, и тягаться с этим монстром – бесполезное занятие. Путь в никуда. «Преступление и наказание» – это цикл государственной машины, одно неизбежно влечет за собой другое.

Государству нужно, чтобы винтик Швец функционировал в заданном режиме. Если бы он ему мешал, его бы давно убрали и поставили своего человека, способного без труда свернуть дело. И коль скоро лаборатория принадлежит государству, то ему ничего не стоит перепрофилировать вышедшего из повиновения Швеца простым приказом: как человек государственный, получающий зарплату от государства, вы обязаны сделать так, а не иначе. Это будет аналогом введенной в мозг программы. Но его действия регламентируются законом, и поэтому с ним говорит другое  государство – скрывающее свое истинное лицо, не то, в котором он живет и на которое работает, а преступное, имеющее умысел исподволь изменить существующий порядок и ход истории, вышедшей из‑под контроля. И бессмысленно искать некую фашистскую организацию, которая готовит государственный переворот: мощная, всеподавляющая, располагающая психотронным оружием организация – это и есть не что иное, как само государство .

Искать нужно Нику.

Искать нужно живого, конкретного человека.

В 11.15 в кабинет постучался Шевелев.

– Рот большой?

– Средний…

– Дайте средний. Такой?

– Уголки губ чуть приподняты…

– Вот так?

– Да…

– Да.

– Верхняя губа уже…

– Поднимите губу к основанию носа… так?

– Точно!

– Морщины у него были?

– Две… вот тут…

– А на лбу? Одна на лбу от бровей, неглубокая…

– Смотрите на экран.

Володя Шевелев внимательно выслушал Петра. Уточнил время исчезновения и все, что удалось узнать у Кольки.

– Сделаем так, – сказал он после долгой паузы.