|
- Я так рад. Что еще? Да, вспомнил. Относительно моих забот о вашем благополучии, которые вы благосклонно согласились принять за то, что предоставляете мне право пользоваться вашими достижениями в области искусства. Мой камердинер зайдет к вам в конце недели, чтобы узнать, нет ли каких приказаний. И - что еще? Странно, не правда ли? Мне надо было еще многое сказать, но я, кажется, все забыл. Не дернете ли вы шнурок? В том углу... Да. Благодарю. Я позвонил, и слуга с прилизанными волосами, которого я видел впервые, неслышно появился в комнате, подобострастно улыбаясь, - лакей с головы до пят. - Луи, - сказал мистер Фэрли, полируя свои ногти одной из замшевых подушечек, предназначенных для чистки монет, - сегодня утром я кое-что записал на моих табличках. Найдите их. Тысяча извинений, мистер Хартрайт. Боюсь, что я вам наскучил. - Он устало закрыл глаза, прежде чем я смог что-либо ответить. Он и вправду наскучил мне, и я молча смотрел на мадонну Рафаэля. Лакей вышел из комнаты и вернулся с книжечкой в переплете из слоновой кости. Мистер Фэрли с легким вздохом очнулся, взял книжечку и мановением пальца велел лакею ждать дальнейших приказаний. - Да. Именно так! - сказал мистер Фэрли, посоветовавшись с табличками. - Луи, подайте эту папку. - Он указал на папки, лежащие на полке у одного из окон. - Нет, не ту. Не с зеленым корешком! В ней гравюры Рембрандта, мистер Хартрайт. Вы любите гравюры?.. Рад, что у нас одинаковые вкусы... Папку с красным корешком, Луи. Не уроните ее!.. Вы не можете вообразить, какие муки я претерпел бы, мистер Хартрайт, если бы Луи уронил эту папку! Она не упадет со стула? Вы считаете, что она не упадет? Да? Я счастлив. Сделайте одолжение, посмотрите эти рисунки, если вы в самом деле считаете, что они в безопасности... Луи, уходите. Вы осел! Вы же видите, что я держу таблички! Долго ли я должен их еще держать? Почему вы не берете их у меня из рук?.. Тысячу извинений, мистер Хартрайт. Слуги - такие ослы, не правда ли?.. Как вам нравятся эти рисунки? Они прибыли в ужасном состоянии - мне показалось, что от них пахнет руками этих лавочников, торговцев картинами... Можете ли вы ими заняться? Хотя нервы мои были недостаточно чувствительны, чтобы уловить запах рук каких-то плебеев, вкус мой был достаточно развит: я увидел перед собой прекраснейшие рисунки и акварели; по большей части это были великолепные образцы английской школы, и они, конечно, заслуживали более внимательного отношения со стороны их бывших хозяев. - Их следует привести в порядок. По-моему, они очень ценны... - начал я. - Простите, - перебил мистер Фэрли. - Вы не возражаете, если я закрою глаза, пока вы будете говорить? Даже этот свет ярок для меня. |
