|
- Мисс Фэрли была не очень здорова сегодня утром, - сказал я. Она что-то пробормотала в ответ, но так тихо, что я ничего не расслышал. - Вы, кажется, спросили, что случилось с мисс Фэрли сегодня? - продолжал я. - Нет, - ответила она нетерпеливо, - я ничего не спрашивала, вовсе нет! - Но я все-таки скажу вам, - продолжал я. - Мисс Фэрли получила ваше письмо. В продолжение нашего разговора она стояла на коленях, тщательно отмывая пятна на могильной плите. При первых словах моей фразы она оставила свою работу и медленно повернулась ко мне, продолжая стоять на коленях. Конец же буквально ошеломил ее. Тряпка выпала из ее рук, губы приоткрылись, тусклая бледность покрыла ее лицо. - Откуда вы знаете? - слабо сказала она. - Кто показал вам письмо? - И вдруг поняла, что выдала себя этими словами. Она сложила руки в отчаянии. - Я не писала его! - задыхаясь от испуга, пробормотала она. - Я ничего о нем не знаю! - Нет, - сказал я, - вы написали письмо и знаете это. Нехорошо было посылать такое письмо, нехорошо было пугать мисс Фэрли. Если у вас было что-то сказать ей, надо было пойти в Лиммеридж самой. Вы должны были сами сказать все молодой леди. Она припала лицом к могильному камню, обвила его руками и не отвечала. - Если у вас хорошие намерения, мисс Фэрли будет так же добра к вам, как была ее мать, - продолжал я. - Мисс Фэрли никому не расскажет о вас и не допустит, чтобы с вами случилась беда. Почему вам не повидаться с ней завтра на ферме или не встретиться с ней в саду в Лиммеридже? - О миссис Фэрли, если б я могла умереть и успокоиться около вас! - прошептала она, прижавшись губами к камню и с горячей нежностью обращаясь к останкам, покоящимся под ним. - Вы знаете, как я люблю ваше дитя из-за любви к вам. О миссис Фэрли, научите меня, как спасти ее! Будьте по-прежнему моей любимой родной матерью и скажите, как это лучше сделать. Я видел, как она целовала камень, я видел, как горячо ее руки обнимали и гладили его холодную поверхность. Это зрелище глубоко тронуло меня, я склонился над ней и с нежностью взял ее бедные, беззащитные руки в свои, безуспешно пытаясь успокоить ее. Она вырвала руки и не подняла головы от могильной плиты. Желая успокоить ее во что бы то ни стало, я воззвал к тому чувству, которое, по-видимому, ее тревожило с самого начала нашего знакомства: к ее горячему желанию уверить меня, что она вполне нормальна и отвечает за свои поступки. - Ну полно, полно, - ласково сказал я, - постарайтесь успокоиться, иначе мне придется переменить о вас мнение. Не заставляйте меня предполагать, что человек, поместивший вас в больницу. |
