|
Мистер Гилмор очень выручил нас. Он был в превосходном настроении и занимал нас разговорами с неослабевающим воодушевлением. Мисс Голкомб отважно вторила ему, и я делал все возможное, чтобы следовать ее примеру. Нежные голубые глаза, выражение которых я так хорошо изучил, умоляюще посмотрели на меня, когда мы садились за стол. "Помогите моей сестре, - казалось, говорил ее встревоженный взгляд, - помогите ей, и вы поможете мне". Внешне мы все выглядели за обедом вполне довольными и спокойными. Когда дамы поднялись из-за стола и мы с мистером Гилмором остались одни в столовой, новое небольшое событие заняло наше внимание и дало мне возможность успокоиться и помолчать в течение нескольких минут. Слуга, которого послали в погоню за Анной Катерик и ее подругой, вернулся и пришел в столовую с докладом. - Ну, - сказал мистер Гилмор, - что вы разузнали? - Я выяснил, сэр, что эти женщины взяли билеты на здешней станции до Карлайля, - отвечал слуга. - Узнав об этом, вы, конечно, отправились в Карлайль? - Да, сэр. Но должен, к сожалению, признаться, что они как в воду канули, и я больше ничего о них не мог разузнать. - Вы спрашивали в Карлайле, на станции? - Да, сэр. - И на постоялых дворах? - Да, сэр. - И оставили в полицейском участке заявление, которое я дал вам? - Оставил, сэр. - Ну что ж, друг мой, вы сделали все, что могли, и я сделал все, что мог; оставим пока это дело... Наши козыри биты, мистер Хартрайт, - продолжал, обращаясь ко мне, старый джентльмен, когда слуга удалился. - На сегодня женщины перехитрили нас и расстроили наши планы. Нам теперь остается только подождать до следующего понедельника, когда приедет сэр Персиваль Глайд... Не налить ли вам еще вина? Хороший портвейн! Доброе, крепкое, старое вино. Хотя в моем погребе есть и получше. Мы вернулись в гостиную, где я проводил счастливейшие вечера моей жизни и где был теперь в последний раз. С тех пор как похолодало и дни стали короче, гостиная выглядела совсем по-иному. Стеклянная дверь на террасу была закрыта и завешена плотными портьерами. Вместо мягкого света сумерек, при котором мы, бывало, сидели, яркий свет лампы слепил теперь глаза. Все стало иным, и внутри и снаружи, все изменилось. Мисс Голкомб и мистер Гилмор сели за карточный стол, миссис Вэзи - в свое обычное кресло. Они могли располагать собой как хотели в этот вечер; тем сильнее чувствовал я свою скованность. Я видел, как мисс Фэрли медлила у рояля. |
