|
Бросая на него взгляд, я несколько раз с благоговейным страхом наблюдал это явление и задавал себе вопрос, о чем он так сосредоточенно размышляет. Вблизи его волосы и бакенбарды были еще чернее и гуще, чем казалось мне раньше. Квадратная нижняя часть лица и черные точки на подбородке - следы густой черной бороды, которую он ежедневно тщательно брил, - напоминали мне ту восковую фигуру, какую с полгода назад привозили в наши края. Все это, а также правильно очерченные брови и бело-черно-коричневое лицо - будь проклято его лицо и память о нем! - заставляли меня, несмотря на мои дурные предчувствия, считать его очень красивым мужчиной. Не сомневаюсь, что красивым считала его и моя бедная мать. Мы приехали в гостиницу на берегу моря, где два джентльмена, расположившись в отдельной комнате, курили сигары. Каждый из них развалился по крайней мере на четырех стульях, и были они одеты в широкие грубошерстные куртки. В углу лежали связанные в огромный узел пальто, морские плащи и флаг. Когда мы вошли, оба неуклюже поднялись со стульев и сказали: - Здравствуйте, Мэрдстон! Мы уже боялись, что вы умерли. - Еще нет, - сказал мистер Мэрдстон. - А кто этот малыш? - спросил один из джентльменов, положив руку мне на плечо. - Это Дэви, - ответил мистер Мэрдстон. - Какой Дэви? - спросил джентльмен. - Дэви Джонс? - Копперфилд, - ответил мистер Мэрдстон. - Как? Обуза очаровательной миссис Копперфилд? - воскликнул джентльмен. - Хорошенькой вдовушки! - Куиньон, пожалуйста, будьте осторожны, - сказал мистер Мэрдстон. - Кое-кто очень не глуп. - Кто же это? - смеясь, спросил джентльмен. Я с живостью поднял голову, желая узнать, о ком идет речь. - Всего-навсего Брукс из Шеффилда, - сказал мистер Мэрдстон. С облегчением я узнал, что это всего-навсего мистер Брукс из Шеффилда; сначала я, право же, подумал, что они говорят обо мне! Вероятно, было что-то очень забавное в этом мистере Бруксе из Шеффилда, так как оба джентльмена расхохотались от души, и мистер Мэрдстон тоже очень развеселился. Посмеявшись, джентльмен, которого он назвал Куиньоном, спросил: - А каково мнение Бруксз из Шеффилда о затеваемом деле? - Не думаю, чтобы в настоящее время Брукс был хорошо осведомлен о нем, но как будто он не особенно его одобряет, - ответил мистер Мэрдстон. Снова раздался смех, а мистер Куиньон сказал, что позвонит и закажет хереса, чтобы выпить за здоровье Брукса. Он так и сделал, а когда принесли вино, налил мне немножко и, дав печенье, заставил встать и произнести: "За погибель Брукса из Шеффилда!" Тост был встречен громкими аплодисментами и таким хохотом, что я тоже засмеялся, после чего они снова захохотали. Короче говоря, нам было очень весело. После этого мы гуляли по скалистому берегу, сидели на траве, смотрели в подзорную трубу - когда мне приставили ее к глазу, я ничего не мог разглядеть, но притворился, будто что-то вижу, - а затем вернулись в гостиницу к раннему обеду. |
