|
Но ведь какая-то проблема есть. Гаррисон кивнул. – Я член правления кооператива и не хочу, чтобы на меня возлагали несбыточные надеж-ды. Кэрри возмутилась: – То есть, по-вашему, я пытаюсь обольстить вас, рассчитывая на вашу поддержку в прав-лении? Закрыв глаза, Гаррисон откинулся на подушку тахты. – Не хочу давать повода для обвинений меня в том, будто я злоупотребил вашим доверием. Особенно если правление откажется пренебречь поданными на вас жалобами. И давайте на сегодня прекратим этот разговор. – Да что вы, Гарри! Что касается правления, то мы уже договорились – я сижу с детьми, вы за это выступаете на заседании с красноречивым заявлением в мою защиту. Или вы передума-ли? – Нет, конечно. – И вы не желаете уделить мне чуть-чуть внимания в обмен на помощь в написании новой книги? – Мне не нужна помощь, – ответил он, не открывая глаз. – Ошибаетесь, еще как нужна! Но поскольку за ваше заступничество на заседании я уже сквиталась, вам остается отблагодарить меня иным путем. Я человек занятой. Работаю ночами. Вы работаете днем. Только поцеловав меня, вы можете рассчитывать, что книга выйдет в свет. Она несла такую чушь, что Гаррисон расхохотался. – Ну и штучка же вы! – Это я уже слышала. Кэрри пожала плечами. Не отдавая себе отчета, Гаррисон притянул Кэрри к себе и поцеловал. Он хотел всего-навсего чмокнуть ее, отпустить, обозвать шантажисткой и посмеяться, пре-вратив все в шутку, но Кэрри прижалась к нему, обдавая ароматом цветочных духов. И поцелуй почти мгновенно стал глубоко чувственным, что было весьма опасно. Опасно, если он намеревался, лишь пошутить и немедленно положить конец этой забаве. Но это было выше его сил. Поцелуй Кэрри был каким-то живым. Настоящим. Сильным. Ни на что не похожим. Едва их губы встретились, он ощутил присутствие страсти. Они нарушили все правила. Первый поцелуй – лишь проба сил, попытка выяснить, что представляет собой партнер и на что он способен. Первый поцелуй только намекает на то, что ждет тебя в будущем, ничего не раскрывая полностью. А Кэрри, по-видимому, эти правила неведомы. И Гаррисон не собирался ее в них посвящать. Он просто целиком погрузился в поцелуй. Прошло какое-то время – сколько именно, он не имел представления, – и Кэрри подняла голову, отодвинулась и с улыбкой произнесла: – Ну что ж, неплохо. Неплохо?! Он лишился способности мыслить, потерял счет времени, а для нее это было всего лишь «неплохо»? Ну, сейчас он ей покажет! Он протянул к ней руки, но Кэрри засмеялась и встала. – Вы молодец, Гаррисон. Недаром мы с вами поладили. – Молодец? – Ну да. Многие люди настолько полны самомнением, что шуток не воспринимают. А вы легко включились в игру. – Ку… куда вы? – с трудом выдавил он. – Сушилка зазвонила. Моя стирка закончилась. И Кэрри пошла прочь с таким равнодушным видом, словно они всего-навсего смотрели вместе телевизионную передачу. Гаррисон смотрел ей вслед. Молодец? Шутка? Она считает их поцелуй всего лишь шут-кой? Целуя его, она только развлекалась? Если это был не настоящий поцелуй, то на что похожи ее настоящие поцелуи? Не переставая мысленно благодарить то малоразвитое чувство самосохранения, которое все же заставило ее оторваться от губ Гаррисона Ротвелла, Кэрри прислонилась к сушилке, горя-чей, как ее пылающие щеки. – Ну и влипла же я! – прошептала она. Глава шестая По вторникам и четвергам Натан и Мэтью с утра до двух часов дня находятся в детском саду. Значит, завтра Гаррисон сможет поработать! Утром он поедет в офис, а в обед заберет мальчиков, отвезет домой и посидит с ними. Просить Кэрри о помощи он не станет. |
