|
Он пришел в офис в обычное время. Шарон на месте не оказалось. Мало того, куда-то де-лись и все остальные сотрудники. В полном недоумении он заглянул в комнатку Кэрри, но ее там не обнаружил, хотя было ясно, что она сегодня заходила к себе. Непостижимым образом кабинет Кэрри стал, как две капли воды походить на ее квартиру. Все стеллажи и полки на стенах были до отказа забиты бумагами, хотя Гаррисон решительно выступал против подобного беспорядка: он считал, что документы следует держать в ящиках письменного стола. Ящики Кэрри остались пустыми, если не считать зонтика и сморщенного яблока. Все было усеяно бумагами, записочками, канцелярскими принадлежностями. На компью-тере красовались малюсенькие игрушки из пластика. На двери, ведущей в соседнюю комнатку такого же размера, висела фигурка фантастического существа. Проходя по коридорам, он повсюду замечал следы влияния Кэрри. Вместо того, чтобы на-ставлять новую коллегу, служащие заразились ее беспорядочностью. И куда они все запропастились? Наконец из кофейного салона донесся громкий смех, и, заглянув внутрь, Гаррисон обнару-жил там чуть ли не весь свой персонал. – Привет, Гарри! Приветствие Кэрри было встречено усмешками – ни для кого не являлось секретом, что шеф ненавидит, когда его называют «Гарри». Почему же новая сотрудница не сумела этого за-помнить? – Я напекла булочек – из овсяной муки, с сушеной клюквой вместо изюма, от них не пол-неют. Хотите попробовать? Нет, он не хотел. Им владело одно желание – разогнать эту братию по домам, чтоб глаза его их всех не видели! Но у Кэрри был такой счастливый вид, что он не решился при всех сделать ей выговор. – Разумеется, хочу! – Он откусил от булочки. – Действительно вкусно. – Окинув комнату взглядом, Гаррисон добавил: – А теперь, друзья, пора и за дело взяться. Сотрудников как ветром сдуло. Всех, кроме Кэрри. Гаррисон положил остаток булочки на салфетку и вытер пальцы. – Тебе не нравится? – Нет, почему же, нравится, но я завтракал в шесть часов сорок две минуты. – То был завтрак, а это – так, пустяки. – По Ротвелловской системе рабочий день начинается ровно в восемь. Все десерты должны быть съедены до этого. Кэрри посмотрела на часы. – Но сейчас всего лишь десять минут девятого. – Не десять, а тринадцать. Следовательно, каждый из присутствовавших потерял трина-дцать минут рабочего времени. А их сидело вместе с тобой двенадцать человек. Двенадцать ум-ножаем на тринадцать – получаем сто пятьдесят шесть минут потерянного времени. Это состав-ляет более двух с половиной часов. – Ну, уж простите, мистер Скряга! Кэрри в сердцах с грохотом поставила тарелку с надкушенной булочкой на стойку и усе-лась за письменный стол. Ему хотелось еще многое сказать Кэрри, но он счел за благо продолжить разговор, когда они оба успокоятся. Старательно обходя на обратном пути комнату Кэрри, огорченный тем, что он и сам вы-бился из привычного распорядка дня, Гаррисон возвратился в свой кабинет и попросил Шарон принести ему оставшуюся со вчерашнего дня корреспонденцию. В первый час рабочего дня Гаррисон неизменно отвечал на телефонные звонки или, – что было еще удобнее, – оставлял сообщения на автоответчике, да и вообще занимался мелкими де-лами. Не откладывая их в долгий ящик, он не давал им накапливаться, что экономило впоследствии уйму времени. Таково было одно из непреложных Ротвелловских правил. Шарон вошла в его кабинет босиком! Влияние Кэрри распространялось куда быстрее, чем Гаррисон мог предположить. Ему стоило большого труда сосредоточиться на том, что ему говорила босая секретарша. Как могло случиться, что один человек за такое короткое время оказал столь сильное – и притом пагубное – влияние на весь коллектив? Что вообще происходит в его фирме? Отложив в сторону, принесенную Шарон папку с бумагами, Гаррисон открыл подшивку с аналитическими обзорами и углубился в их изучение. |
