Начальник службы безопасности не ошибся. Андрей Ильич, похохатывая, подхватил судака сачком и продемонстрировал нам добычу.

— Каков пострел! Уж он меня водил, водил, но не сорвался. Страсть как жаден! Что скажешь, Митя, хорош?

— Я к рыбалке равнодушен, наверно, потому, что среди моего окружения не было рыбаков.

— Никогда не поздно приобщиться, — заметил Андрей Ильич. — Рыбалка учит терпению, а удовольствие от неё ни с чем не сравнить, одно слово — потеха русскому человеку была и есть во все времена.

Судак перестал биться, Козырев вынул его из сачка и бросил в пластмассовое корыто с водой.

— Говоришь, не было вокруг тебя рыбаков? — сказал он. — А я, признаться, думал, что англосаксы все сплошь с удочками ходят. Или ты такого на туманном Альбионе не замечал?

— Никто с удочками по улицам не разгуливает, — улыбнулся Митя. — Рыбаки ведь не в городе удят рыбу, а на водоёмах.

— Вот оно как! — деланно удивился Андрей Ильич. — Значит, я пал жертвой обмана, не припомню, как звать, но очень учёного американца. Послушать его, так на Западе никто не расстаётся с удочками ни днём, ни ночью. Вот ты, Игорь, у нас почти всё знаешь, может, ты припомнишь этого американца?

Конечно, мне было известно имя миллиардера и баптиста, который, приехав в сбрендившую от свободы Россию, учил по телеящику наш народ запасаться удочками и находить уловистое место, а не ждать, пока государство позаботится о твоём благополучии. В своё время я, как дурак, уверовал, что нашёл свою «удочку» в спекуляции турецкими шмотками, но, слава богу, завязал с этим безнадёжным делом, пристроился возле Козырева, научился читать его мысли и на его вопрос ответил как должно:

— К сожалению, Андрей Ильич, это как раз тот редкий случай, когда я не в силах без подготовки ответить на ваш вопрос. Но я могу заглянуть в Интернет.

— А ты что, ума набираешься на этой виртуальной помойке?

— Приходится, — сокрушённо вздохнул я. — Президент не расстаётся с Твиттером, а я в этих делах чайник. Вот Митя с ним на ты.

— Вот как! — Козырев повернулся к сыну. — Впрочем, ничего удивительного, что он ничегошеньки не слышал про старинную китайскую мудрость про удочку и удачливого рыболова. Не слышал, и прекрасно, потому что всё это глупость. Вот у меня немецкий спиннинг, но если бы я его забросил не в Волгу, а в Свиягу, то вряд ли бы мне удалось подцепить такого роскошного судака.

Зная хозяина, я счёл необходимым возразить ему из самых подхалимских соображений, чтобы он моё возражение разбил в пух и прах и почувствовал себя победителем.

— Но малый бизнес — это и есть та «удочка», с помощью которой на Западе и существует средний класс.

— Малый бизнес, — презрительно хмыкнул Андрей Ильич.

— Нет, Игорь, надо тебе подарить томик древнекитайской философии, чтобы ты набрался ума-разума.

Я изобразил привычную позу почтительности, то есть преданно глянул на хозяина самым честным взглядом, коему научился у козыревского сенбернара, которого хозяин заимел после того, как собака этой породы обосновалась в покоях президента Российской Федерации.

— Так вот, — Андрей Ильич взял нравоучительный тон. — Извольте выслушать старую китайскую притчу. Она напрямую касается рыболова, которому удалось поймать на свою удочку с десяток миллионов деревянных, и он вообразил себя столпом капиталистического общества, средним классом. И кто он, этот везунчик, один из тысячи разорившихся неудачников?

— Бизнесмен, — угодливо вякнул я.