Реатур медленно вышел в большой зал. Тут и Тернат вернулся, на ходу втягивая когти на пальцах двух своих рук. Реатур догадался, что сын не очень‑то вежливо эскортировал Фралька, но не стал осуждать его за это.

– И что теперь, отец клана? – спросил Тернат.

– Не знаю, – откровенно признался Реатур. – Не пойму, почему он так уверен в победе скармеров над нами. А ты?

– Я тоже. Но он не вел бы себя столь нагло, не обладай скармеры какими‑то возможностями для нападения. Война с самцами с той стороны Великого Ущелья… – Глазные стебли Терната вздрогнули от отвращения.

Реатур испытывал те же чувства. Стычки с соседними владениями редко приводили к крайностям. В конце концов, все население на восточной стороне Ущелья Эрвис происходило от первого почкования Омало. Но скармерам на это наплевать, теперь они сами намерены оплодотворять местных самок – Фральк, будь он проклят, даже не скрывал этого.

– Нам нужно выставить дозор на краю Ущелья, – сказал Тернат.

– Хм‑м? Да, да, конечно, старший из старших, – погруженный в мрачные раздумья, Реатур едва расслышал слова сына. – Позаботься об этом немедленно. Кроме того, я полагаю, что мы должны послать весточку в остальные владения омало, дабы предупредить их о возможном нападении. Правда, если ничего не произойдет, я стану посмешищем и паникером в глазах соседей. Как ты считаешь?

– Я не смею давать тебе советы, отец клана. Решение должно исходить от тебя.

Реатур мысленно согласился с ним. До тех пор, пока Тернат находится в его власти, он не имеет – да и не может иметь – собственной ответственности. Ее несет только хозяин владения.

– Посылай курьеров к Дордалу и Гребуру, – твердо сказал он. – Лучше подготовиться к беде, которая может и не случиться, чем дать ей захватить себя врасплох. Действуй от моего имени.

– От твоего имени, отец клана, – гордо отозвался Тернат и поспешно вышел.

Реатур последовал было за ним, но передумал и направился по коридору к палатам самок. Как и всегда, они завопили от радости, едва он открыл дверь.

– Реатур! – заголосили они наперебой. – Привет, Реатур! Посмотри, что мы делаем!

– Привет, Ламра, Морна, Пери, Нумар… – Реатур не замолчал, пока не назвал по именам их всех и не приласкал каждую; он давно взял себе за правило запоминать имена своих наложниц. В отличие от многих отцов кланов, он, насколько это было возможно, старался заботиться о самках. Его даже коробило от древней сардонической поговорки «ведешь себя, как старая самка» – ведь самки умирали совсем юными. Ему нравилась их прямота и прелестная детская непосредственность, которую слишком быстро утрачивали молодые самцы.

– Посмотри, Реатур, посмотри, что я сделала. – Нумар гордо показала господину красные линии и кружочки, нарисованные ею на куске высушенной шкуры носвера мелким крошащимся камнем.

– Очень красиво, – угрюмо сказал Реатур.

– Похоже на Морну, правда?

– Конечно, похоже, – согласился он с некоторым облегчением: теперь не придется спрашивать, что означают эти каракули. Нумар могла обидеться на его недогадливость, а у него не было сейчас никакого желания и настроения успокаивать раскапризничавшуюся самку – все из‑за наглого западника и его угроз.

– Взгляни, как набухли почки у Байал! – воскликнула Ламра.