Порой человеки говорили совершенно бессмысленные вещи.

– Почему ты должна сердиться на себя?

– Потому что меня не было рядом, когда ты почковалась, – ответила Сара. – Хотела быть рядом с тобой, чтобы помочь, но не смогла.

– О, не беспокойся, Сара, все нормально. Ирв, Пэт и… Луиза очень хорошо помогли мне. Что ты могла сделать такого, чего не смогли бы они?

Снова тишина. Ирв нажал что‑то на коробочке и сказал:

– Ламра, это Сара придумала, как нам спасти тебя. Она показала нам, что делать. Нам просто повезло, что мы справились без нее. А если бы мы вдруг допустили ошибку, она показала бы нам, как исправить ее. – В его странном голосе звучала та же терпеливая нежность, что и в голосе Реатура, когда тот объяснял что‑то юной, совсем недавно отпочковавшейся самке. Из этого Ламра заключила, что задала Саре глупый вопрос.

– Сара! – позвала она, когда Ирв снова нажал на коробочку пальцем и поднес ее ближе. – Прости меня, Сара; конечно, мне жалко, что тебя здесь не было. Ты, вероятно, делала что‑то важное, если не смогла прийти сюда.

– Нет, Ламра, не очень важное, – ответила Сара после короткой паузы. – Не важнее тебя. Слушай, Реатур когда‑либо говорил с тобой о самцах‑скармерах, появившихся на вашей стороне Каньона Й… э‑э‑э… Ущелья Эрвис?

– Да, Сара, – Ламра с силой сжала в руке игрушечного бегунка.

– Так вот, он победил их. А я ему помогала.

– Это важно, Сара. Если бы Реатур их не победил, тогда и то, что случилось со мной, было бы не так уж важно, верно ведь?

– Да, – признала Сара, – но все равно, проклятье, мне хотелось бы быть рядом с тобой, Ламра!

– Ладно, Сара, теперь все нормально, – ответила самка, в который уж раз отмечая, что, даже когда человеки используют слова из языка омало, смысл в них присутствует не всегда. Ламре всегда было интересно и весело разбираться в этих загадках, и она вдруг осознала, что теперь у нее появится для этого гораздо больше времени. Мысль ей понравилась.

ГЛАВА 12

Самцы, охранявшие вход в Палату Совещаний Хогрэмова замка, вскинули копья и настороженно вытянули глазные стебли, когда к ним приблизились Толмасов и Брюсов. Глядя на наконечник копья, каких‑то двух сантиметров не достающий до его груди, полковник пожалел, что не взял с собой АК‑74 вместо рации. Впрочем, «Калашников» и так уже заварил здесь такую кашу, что не расхлебаешь.

– Они нас больше не любят, Сергей Константинович, – тихо произнес Брюсов, тоже уловивший напряженность атмосферы.

– Не любят, – согласился полковник. – Я только надеюсь, что у них нет некогда популярного на Руси обычая казнить посланника, приносящего дурные вести. – Он чувствовал себя боярином, идущим к Ивану Грозному с сообщением о провале очередного похода на татар.

Все разговоры в Палате Совещаний разом смолкли, когда человеки появились в дверях. Несколько самцов демонстративно отвернули в сторону все глазные стебли.

– По‑моему, они просто отрицают наше право на существование, – пробормотал Брюсов.

– Все равно что повернулись к нам спинами. Хотя спин у них нет, – подтвердил Толмасов. Он был благодарен Брюсову за его согласие вместе пойти к хозяину скармерского владения, потому что даже предположить не мог, как чувствовал бы себя здесь, в зале, полном врагов, один.

Хогрэм ожидал посетителей в дальнем углу. Приблизившись к нему, Толмасов и Брюсов низко поклонились, потому что расшириться, естественно, не могли.