– Сначала платишь ты, а потом мы освобождаем самцов, – возразил Реатур. – И сделаем это в шесть этапов, а не в три. Я опасаюсь, что ты обманешь меня с последней третью оплаты.

Толмасов ожидал, что Хогрэм снова взбеленится, но старый скармер лишь заколыхал глазными стеблями.

– Жаль, что ты омало, Реатур. Лучше бы ты отпочковался скармером.

– То есть вором, верно, Хогрэм? Нет, я не вор. Мое дело – наказывать воров.

– Он же шутит, Реатур, – быстро вмешался Ирв, а затем добавил по‑английски: – Хогрэм ведь шутит, не так ли, мистер Толмасов?

– Да, – ответил полковник и перешел на скармерский, переведя последнюю фразу Хогрэму. Тот снисходительно махнул рукой – он уловил смысл сказанного без перевода – и проговорил в микрофон:

– Так мы достигли соглашения?

– Да, но при условии, что мы рассчитываем стоимость питания пленников на каждый день, – ответил Реатур. – Если нет, я оставляю за собой право постепенно избавляться от них.

Толмасов подумал, что если вождь омало пошутил, то пошутил весьма дурно. Но Хогрэм оставался невозмутим.

– Мы рассчитаем. На этом все?

– Думаю, да, – согласился Реатур.

На сей раз Брюсов встрял в разговор без подсказки командира:

– Благородные хозяева владений, поскольку вы так мирно беседуете сейчас друг с другом, почему бы вам не дать взаимное обещание впредь воздерживаться от военных конфликтов, учитывая достигнутое вами сегодня соглашение?

– Глупо обещать такое, – сказал Хогрэм. – Мы с Реатуром не ведем свое происхождение от одной и той же почки. Мы – не друзья. Можем снова начать войну Зачем лгать сейчас?

– Ты прав, скармер, – отозвался Реатур. – Только кто может сказать, на чьей стороне Ущелья Эрвис начнется новая война? Теперь, когда мы увидели ваши корзины, способные плавать по воде, мы сумеем построить такие же.

Хогрэм издал странный свистящий звук, напомнивший Толмасову свист чайника с закипающей водой.

– Никто из моих самцов не схватывает сути новых явлений так же быстро, как ты… сейчас, когда Фральк мертв. Определенно, Реатур, мне хотелось бы видеть тебя скармером. Я назвал бы тебя самым старшим из всех старших.

– Общение с humans, – Толмасов тотчас перевел употребленное Реатуром английское слово на скармерский, – научило меня, как мне относиться к явлениям, раньше мне неведомым.

– Ясно, – Хогрэм взглянул на полковника. – Я закончил.

– Левитт, вы меня слышите? – спросил Толмасов и, получив утвердительный ответ, продолжил: – Похоже, мы можем рапортовать на Землю об успехе.

– Да, вы правы, – ответил Ирв по‑английски. – Полагаю, ни вы, ни мы не потерпели бы хладнокровной резни военнопленных.

– Верно. Для нашей экспедиции это обернулось бы катастрофой. Что же, до свидания, Ирвинг. Конец связи.

Толмасов и Брюсов быстро распрощались с Хогрэмом и покинули Палату Совещаний.

* * *

– Ну же, Пери! Бросай мяч! – крикнула Ламра. – Бросай его мне! Сейчас моя очередь! Я тоже хочу играть!

Пери бросила мяч другой самке, и Ламра бросилась за ним, все еще надеясь поучаствовать в игре.

– Нет, тебе нельзя, – сказала самка и бросила мяч кому‑то еще. – Ты больше не можешь играть с нами, Ламра. Ты слишком уродлива.

– Верно, – подтвердила Пери. – У тебя дырки тамг где выпали твои отпочковавшиеся, а раз они выпали, тебе нельзя даже быть здесь.