День выдался промозглый с ветерком. Похороны без оркестра — такова воля покойного. Зашёл в полутёмную, пахнущую тленом комнату. Бросилось в глаза, что подошвы туфель на ногах покойного протёрты до дыр. Крышка гроба оказалась коротковатой, забили в натяг. Вынос тела из пятиэтажки, потом на скорости сквозь город, на Ишеевское кладбище. Комья смёрзшейся красной глины возле могилы, мужичонка, кладбищенский бомж, суетливо крестящийся в расчёте на водку, с мокрым носом, в руке обрывок шерстяного одеяла. Гражданская панихида: жалкие бесплотные слова, пьяный Валентин Малинин, чья рожа и сюсюканье над гробом вносили гротескно-комический диссонанс в неколебимое торжество смерти. Благов объявляет, что пришла телеграмма о приёме Бунина в Союз писателей. К счастью, Бунин не узнает об этой посмертной издёвке над ним. Гроб торопливо забрасывают глиной. В предвесеннем небе хороводятся с противными криками растрёпанные ветром вороны…»

Литературное объединение «Надежда», созданное А. Буниным, просуществовало почти до 2000 года. Им руководили члены Союза писателей — Е. Мельников, В. Дворянсков, Ю. Соколов. Многие десятки молодых людей благодаря литобъединению стали вдумчивыми и квалифицированными читателями поэзии. И Александр Бунин остался навсегда в их памяти строгим и доброжелательным учителем русской словесности.

Недавно мне в руки попался номер газеты «Ульяновский комсомолец» за 1975 год, и в нём было опубликовано стихотворение Александра Бунина. Особенно меня тронула концовка осенней миниатюры. В ней сказано многое, о чём человек должен помнить всегда:

Два мешка муки от генерала

За несколько дней до моего увольнения из газеты в 1976 году, деликатнейший Геннадий Дёмин, редактор «Ульяновского комсомольца» спросил моё мнение о Юрии Соколове, который метил в отдел пропаганды на освобождающуюся должность литработника.

— Кто это такой? — пожал плечами я. — Стихи так себе. Где он сейчас работает?

— На автозаводе, — выжидательно глянул на меня редактор.

— Значит, рабочий, значит, есть жизненный опыт. Конечно, бери. Хватит беглых учителей привечать, пусть едут отрабатывать в деревню.

Так получилось, что за расчётом я пришёл через два дня, и по пути к редактору заглянул в свой бывший кабинет. За столом сидел Соколов, а по полу валялись выброшенные из стола мои записные книжки, газеты с публикациями…

Я вопросительно глянул на Соколова, тот в ответ, набычившись, уставился на меня. Я промолчал, собрал нужные мне вещи с пола и удалился.

— Надо же! — воскликнул Дёмин. — Это нехорошо, да, очень нехорошо он поступил. Но ты же его рекомендовал: рабочий и всё такое…

Соколов учился заочно в Литинституте, окончил его, но книжку своих стихов сумел издать уже в самом конце 1980-х годов в Приволжском книжном издательстве довольно странным способом. Довёл редакторов до точки своими жалобами в Союз писателей СССР, в обком партии и ЦК КПСС. Вот такая у него получилась тропа в литературу, через скандалы, угрозы и ругань.

Где-то в начале 1990-х его приняли в Союз писателей, но ему было не до писательства: учредил с кем-то кооператив и какое-то время пытался разбогатеть, но не преуспел на предпринимательском поприще и вернулся к письменному столу. Кажется, в 1996 году Соколов прорвался на никому не нужный пост председателя областного Союза писателей России, но пробыл на нём месяца два.

Губернатор Ю. Горячев пообещал профинансировать писателей на 18 миллионов рублей (сегодня это 18 тысяч рублей). Соколов от этого посула страшно возбудился и, собрав писателей, заявил:

— Эти деньги мои.