Коза-дереза

Ко мне пришла соседка со своей горестью: пропали две козы, которых она завела взамен украденных прошлой зимой. Тогда из шести штук один только козлёнок спасся, забился в солому, а остальным бандиты головы отрезали и уволокли через окошко сарая. Джек, здоровенный кобель-овчарка, дрыхнул в это время возле печки в избе. Стоял крутой мороз, и хозяева пожалели пса, между прочим, опасного хама и лентяя.

Словом, проворонили коз, но к весне собрались с деньгами и купили двух симпатичных козочек. Паслись они на пустыре возле дома, где в изобилии рос бурьян и кустарник. И вот козы пропали.

Света — хозяйка чуть не плачет — жалко ей своего труда и скотину. Сидим, разговариваем. Возле нас трётся кошка Дуська, орёт и принимает всякие интересные для котов позы. Света смотрела, смотрела на Дуську и вдруг засобиралась уходить. Я бормочу какие-то слова сочувствия её горю, а Света не слушает — бегом из квартиры.

Через час слышу, кто-то зовёт меня с улицы. Вышел на балкон. Ба!.. Света стоит со своими козами.

— Я на вашу Дуську посмотрела и всё поняла. Мы их позавчера к козлу на Карасёвку водили. Вот они туда и удрали…

— Наверное, понравился им козёл!.. — рассмеялся я.

— Да ничего, обходительный козлик. — улыбнулась хозяйка.

Припоминается ещё один, связанный с козами случай. В одном селе днём вдруг зазвонил церковный колокол. Сбежался народ к церкви, смотрят: колокол качается, а никого не видать. Пошли двое мужиков на колокольню, а там коза. Забралась по почти вертикальной лестнице, начала грызть верёвку и ударила в набат.

Молодые козлята бесподобно красивы. Лет тридцать пять назад моей жене подарили такого рогатого красавчика. Она обрадовалась и решила, что он будет жить в нашей однокомнатной квартире. Спасла меня от вторжения в дом козы покупка дефицитных тогда немецких стульев. Подарок оказался с железными зубами. Козлик начал пробовать стулья на вкус, и его пришлось отправить в деревню.

Петушок с ноготок

Как-то зимой я приехал в Саратов по своим издательским делам. Остановился у своего знакомого, писателя Ивана Шульпина. Жил он в большом доме с видом на Волгу.

Утром Иван заходит ко мне в комнату и говорит:

— Пойдём, я тебе своё хозяйство покажу!..

Вышли в зал, повёл он меня к балконному окну. Балкон пустой, только в углу стоит утеплённая будка, вроде собачьей. Иван взялся за шнурок и говорит:

— Вот я сейчас дёрну, кто выскочит?..

Я почесал затылок. Откуда мне было знать, что он хранит в этом ящике. Но что-то сказать было надо.

— Лайка! — выдохнул я. — Сибирская ездовая лайка!..

Иван рассмеялся и дёрнул шнурок на себя. Дверца распахнулась, но оттуда не послышалось рычание, не выскочила псина. Мы ждали. Потом в будке послышалась отчаянная возня, и на балкон кувырком вылетела малюхонькая курочка. Через мгновенье — другая. Прошло ещё какое-то время, и через порожек будки перешагнул маленький петушок, ладный и крепко сбитый, что твой каратист. Он огляделся по сторонам и гнусаво забулькал. Да, певец из него был явно неважнецкий.

— Вот, развёл живность. Уже вовсю несутся…

Иван показал мне яичко, четверть от куриного.

— Давай под водочку яиченку изобразим?..

Я отказался. Яички были малы, мы бы уничтожили всю кладку.

— Послушай, Иван! А петушок у тебя трусоват.

— Это ты зря. Вот приезжай летом ко мне на дачу, увидишь, как он гоняет здоровенных петухов, охламонов. К своей курочке ни одного не подпустит.

— Что же он из ящика долго не выходил?..

— Я тоже сначала не мог понять, почему он мешкает. Нет, он не холода боится.