|
Плечи у него были круто круглые, шея пряталась в них, голова росла как бы прямо из груди, он казался тоже горбатым, и в лице его Никита нашел нечто располагающее, доброе. Кривой парень неожиданно и гулко ударил в бубен, крепко провел пальцем по коже его, бубен заныл, загудел, кто-то, свистнув, растянул на колене двухрядную гармонику, и тотчас посреди комнаты завертелся, затопал кругленький, кудрявый дружка невесты, Степаша Барский, вскрикивая в такт музыке: Эй девицы-супротивницы, Хороводницы, затейницы! У меня ли густо денежки звенят, Выходите, что ли, супроти меня! Отец его выпрямился во весь свой огромный рост и загремел: - Степка! Не выдай город, покажи курятам! Вскочил Илья Артамонов, дернув встрепанной, как помело, головою, лицо его налилось кровью, нос был красен, как уголь, он закричал в лицо Барскому: - Мы тебе не курята, а - куряне! И - еще кто кого перепляшет! Олеша! Весь сияющий, точно лаком покрытый, Алексей, улыбаясь, присмотрелся к дремовскому плясуну и пошел, вдруг побледнев, неуловимо быстро, взвизгивая по-девичьи. - Присловья не знает! - крикнули дремовцы, и тотчас раздался отчаянный рев Артамонова: - Олешка - убью! Не останавливаясь, четко отбивая дробь, Алексей вложил два пальца в рот, оглушительно свистнул и звонко выговорил: У барина, у Мокея, Было пятеро лакеев, Ныне барин Мокей, Сам таков же лакей! - Нате! - победоносно рявкнул Артамонов. - Ого! - многозначительно воскликнул поп и, подняв палец, покрутил головою. - Алексей перепляшет вашего, - сказал Петр Наталье, - она робко ответила: - Легкий. Отцы стравливали детей, как бойцовых петухов; полупьяные, они стояли плечо в плечо друг с другом, один - огромный, неуклюжий, точно куль овса, из его красных, узеньких щелей под бровями обильно текли слезы пьяного восторга; другой весь подобрался, точно готовясь прыгнуть, шевелил длинными руками, поглаживая бедра свои, глаза его почти безумны. Петр, видя, что борода отца шевелится на скулах, соображает: "Зубами скрипит... Ударит кого-нибудь сейчас..." - Охально пляшет артамоиовский! - слышен трубный голос Матрены Барской. - Не фигурно пляшет! Бедно! Илья Артамонов хохочет в темное, круглое, как сковорода, лицо ее, в широкий нос, - Алексей победил, сын Барских, шатаясь, идет к двери, а Илья, грубо дернув руку Баймаковой, приказывает: - Ну-тко, сватья, выходи! Побледнев, размахивая свободной рукою, она гневно и растерянно отбивается: - Что ты! Али мне вместно, что ты? Гости примолкли, ухмыляясь, Помялов переглянулся с Барской, маслено шипят ее слова: - Ну, ничего! Утешь, Ульяна, спляши! Господь простит. |
