|
Он был выше землекопа, но тоньше и несколько складнее его. Вялов, упираясь плечом в грудь ему, пытался приподнять соперника и перебросить через себя. Илья, понимая это, вскрикивал: - Не хитер ты, брат, не хитер! И вдруг, ухнув, сам перебросил Тихона через голову свою с такой силою, что тот, ударом о землю, отбил себе ноги. Сидя на траве, стирая пот с лица, землекоп сконфуженно молвил: - Силен. - Видим, - ответили ему насмешливо. - Здоров, - повторил Вялов. Илья протянул ему руку. - Вставай. Не приняв руки, землекоп попытался встать, не мог и снова вытянул ноги, глядя вслед толпе странными, тающими глазами. К нему подошел Никита, участливо спрашивая: - Больно? Помочь? Землекоп усмехнулся. - Кости страдают. Я - сильнее отца-то твоего, да не столько ловок. Ну, пойдем за ними, Никита Ильич, простец! И, дружески взяв горбуна под руку, он пошел с ним за толпою, притопывая ногами и этим, должно быть, надеясь умерить боль. Молодожены, истомленные бессонными ночами и усталостью, безвольно, напоказ людям плавали по улицам среди пестрой, шумной, подпившей толпы, пили, ели, конфузились, выслушивая бесстыдные шуточки, усиленно старались не смотреть друг на друга и, расхаживая под руку, сидя всегда рядом, молчали, как чужие. Это очень нравилось Матрене Барской, она хвастливо спрашивала Илью и Ульяну. - Хорошо ли научен сьш-от? То-то же! Ты гляди, Ульяна, как я тебе дочь вышколила! А - зять? Павлином ходит, я - не я, жена - не моя! Но уходя к себе, спать, Петр и Наталья сбрасывали прочь вместе с одеждой всё, навязанное им, покорно принятое ими, и разговаривали о прожитом дне: - Ну, и пьют же у вас, - удивлялся Петр. - А у вас - меньше? - спрашивала жена. - Разве мужикам можно так пить! - Не похожи вы на мужиков. - Мы - дворовые, это вроде дворян будет. Иногда они, обнявшись, садились у окна, дыша вкусными запахами сада, и молчали. - Что молчишь? - тихонько спрашивала жена, - муж так же тихо отвечал: - Неохота говорить обыкновенные слова. Ему хотелось услышать слова необыкновенные, но Наталья не знала их. Когда же он рассказывал ей о безграничной широте и просторе золотых степей, она спрашивала: - Ни лесов кет, ничего? Ой, как страшно должно быть! - Страхи - в лесах живут, - скучновато сказал Петр. - В степи - какой же страх? Там - земля, да небо, да - я. И вот однажды, когда они сидели у окна, молча любуясь звездной ночью, в саду, около бани, послышалась возня, кто-то бежал, задевая и ломая прутья малинника, потом стал слышен негромкий гневный возглас: - Что ты, дьявол? Наталья испуганно вскочила. |
