Суди сама – добро ль суля,

Тут был лазутчик короля?

Ужель, последний наш оплот,

И этот островок падет?

Но если даже честен гость,

Умерит разве Родрик злость?

Ты, верно, помнишь до сих пор,

Какой он учинил раздор, ‑

А оттого лишь был он зол,

Что Малькольм в пляс с тобой пошел.

Хоть Дуглас охладил их пыл,

Поныне Родрик не остыл.

Будь осторожна! Но постой,

Что слышу я? Не ветра вой,

Не шелест трепетных ветвей,

И не шипенье горных змей,

И не волненье сонных вод…

Все ближе, ближе голос тот!

Он повторяется! Внемли!

Уж не труба ль поет вдали?»

16

Вставали, словно бы со дна,

Четыре темные пятна,

И расширялись и росли,

Преображаясь в корабли:

Их чем‑то, видимо, привлек

Забытый всеми островок.

Все ближе, ближе, ближе он;

И ярким солнцем сто знамен

С изображением сосны

На кораблях озарены.

Узрели дева и старик

Сверканье копий, стрел и пик,

И плед шотландский на ветру

Вздымался к шляпе и перу.

Они заметили потом

Гребцов, согбенных над веслом:

Гребцы склоняются вперед,

И по волнам корабль несет.

А на носу, построясь в ряд,

Певцы с волынками стоят;

Волынки свой заводят гуд,

И звуки хриплые плывут,

И, поднимая гордо взгляд,

Певцы поют на старый лад.

17

А корабли вперед плывут,

И все слышней далекий гуд,

Хотя нельзя еще сперва

Понять отдельные слова,

Но, вырываясь из‑за гор,

Все явственней, все ближе хор.

Вслед за тревожною трубой,

Весь клан сзывающей на бой,

Внезапно возникал в ушах

Воинственный, тяжелый шаг.

Уже казалось, что на зов

Сбежались тысячи бойцов,

И начал сотрясаться лог

От топота солдатских ног.

А этот топот среди скал

Обычно людям предвещал,

Что скоро гул и гром войны

Им будут явственно слышны.

Сулил призывный глас трубы

И, нарастая, звон мечей

Все становился горячей;

Кипела битва, и опять

Враг принужден был отступать,

Клан побеждал, но враг был смел,

И жаркий бой опять кипел, ‑

И вдруг стихало все, и вдруг

Преображался дальний звук,

Спеша излить печаль свою

И славя тех, кто пал в бою.

18

Смолкали трубы, и потом

Гремело эхо за холмом,

И тут, притихший до сих пор,

Внезапно пробуждался хор,

Решив, пока умолкла медь,

Вождя отважного воспеть.

Пел, веслам в такт, ему хвалу

Гребец, склонявшийся к веслу,

И голосов ломался строй,

Как ветер осенью сырой.

Сначала разобрал старик:

«Будь славен, Родрик, и велик!»

Стоустый приближался глас,

И песня воинов лилась.

19

КОРАБЕЛЬНАЯ ПЕСНЯ

Храброму воину вечная слава!

Вечнозеленая, славься, Сосна!

В знамени нашем расти величаво,

Будь горделива, светла и стройна.

Влага с небес падет,

Хватит подземных вод,

Чтобы ты людям на благо росла.

Горный собрался люд,

Все как один поют:

«Родрику слава, и честь, и хвала!»

Ты не тростинка из нежных растений,

Ты не цветок, что цветет лишь весной.

Листья срывает пусть ветер осенний:

Элпайн весь год под зеленой Сосной.

Нет ничего сильней

Цепких твоих корней,

Хоть под тобой раскололась скала.

Слышен со всех сторон

Эха веселый звон:

«Родрику слава, и честь, и хвала!»

20

Наши волынки гудели в ложбинах,

Слезы да стоны слыхали в ответ.