Нерадостен пришельца взгляд,

Тоской и горем он объят,

Еще вода с него течет,

И тяжко дышит он, и вот,

Подняв войны зловещий знак,

Всем людям объявляет так:

«Сходитесь в Лэнрик до зари!

Ты, Норман, этот крест бери!»

Ужель теперь своей рукой,

Навеки связанной с другой,

Возьмется он за крест такой?

Как этот день его манил!

Он счастье Норману сулил.

И вот теперь его должны

Отнять у молодой жены!

Увы, несчастлив жребий тот!

Но Элпайн ждет и Родрик

ждет.

Приказу, гэл, послушен будь!

Спеши, спеши! Скорее в путь!

22

Он в сторону бросает плед,

Ему невеста смотрит вслед,

И слезы ей унять невмочь,

Но он не в силах ей помочь.

И тотчас он пустился в путь,

Не смея на нее взглянуть,

И несся вдоль реки, пока

Не впала в озеро река.

Гонец угрюм и удручен,

Все снова вспоминает он,

Как собирался поутру

Гулять на свадебном пиру…

Но тише в нем звучит любовь,

И ратный пыл явился вновь,

И в нетерпении мужском

Он рад на бой идти с врагом,

Чтоб защитить любимый клан,

И, жаждой славы обуян,

Победу видит впереди

И Мэри на своей груди.

Отдавшись пламенным мечтам,

Стрелой летел он по горам,

Свою печаль и свой порыв

В напеве горестном излив.

23

ПЕСНЯ

Ночным приютом, степь, мне будь,

Туман, плащом мне ляг на грудь,

В тиши дозор свершает свой путь,

Вдали от тебя, моя Мэри.

Быть может, когда наступит рассвет,

Мне ложем станет кровавый плед,

Рыданья твои, твой прощальный привет

Меня не разбудят, о Мэри!

Ведь даже вспомнить без грусти нельзя,

Как ты тоскуешь, любовь моя,

И что мне сулила клятва твоя,

Твои обещанья, о Мэри!

Твержу себе: Норман, врага не щади

И вместе с кланом к победе иди,

Натянутый лук – твое сердце в груди,

А ноги – стрелы, о Мэри!

И если гибель настигнет в бою,

Я вспомню тогда невесту свою:

Тебя, одну тебя я люблю

До самой смерти, о Мэри.

24

Стремительно во мгле ночной

Пожар проносится степной.

Врываясь пламенем в овраг,

Он рушит все, как злобный враг,

Румянит гладь озерных вод

И скалы жаром обдает.

Но все ж быстрей на этот раз

Войны пронесся трубный глас.

Принес гонец призыв к войне

Угрюмой горной стороне.

Он над безмолвием озер

Тень знака вещего простер

И повернул потом на юг.

И встали все в зловещий круг,

Кто честью клана дорожит:

От старика, хоть и дрожит

Его рука, что держит меч,

До мальчика, хоть пренебречь

Им можно бы – ведь в силах он

Из лука лишь пугать ворон.

Они по высям темных гор

Сходились кучками на сбор

И ручейками вдоль долин

Стекались все в поток один,

Который несся между скал.

И голос воинства крепчал,

И вот уж тысячной толпой

Они вступить готовы в бой;

Им всем сызмальства меч был дан,

Им был всего дороже клан,

И повелось у них в роду

Жить так, как скажет Родрик Ду.

Но если меня победа ждет,

К нам счастье в тот тихий вечер войдет;

Тогда коноплянка нам песню споет,

Мне и жене моей Мэри.

25

А Родрик Ду в тот день послал

Своих гонцов к отрогам скал

Седого Бенвеню, веля

Разведать, чем живет земля.

И получил ответ такой:

Где правят Грэм и Брюс – покой,

Озера спят, как испокон,

Не видно в Кэрдроссе знамен,

Не видно конницы нигде,

Никто не мыслит о беде.