|
Она осторожно подалась ближе и сжала его руку. – Не смей касаться его, шлюха! Арабелла не успела опомниться, как Джованна с силой ударила ее по лицу. Из рассеченной губы потекла кровь. Камал тихо, угрожающе зарычав, прижал к себе Арабеллу, боясь, что если он отпустит ее, не выдержит и набросится на мать. – Она околдовала тебя, – продолжала визжать Джованна, – совсем как ее мать ведьма – графа! Она потаскуха, распутница, грязная тварь! Хамил заметил, как исказилось мукой и гневом лицо брата. Аллах! Ему следовало приказать убить эту негодяйку без лишнего шума и пощадить чувства Камала! Он шагнул вперед, но граф, остановив его, холодно заметил: – Джованна, неужели ты не можешь признаться хотя бы себе, что исказила все события прошлого в своем болезненном воображении и теперь уничтожаешь собственного сына безумной ненавистью ко мне и Хамилу? Джованна молча смотрела на человека, населявшего ее сны столько долгих лет, кого страстно желала, единственного из всех мужчин. – Я любила тебя, – прошептала она наконец, – а ты бросил меня. – В таком случае, это меня ты должна была пытаться убить, а не Кассандру. Она была невинна, Джованна. – Она была не твоей женой, а просто подобранной на улице тварью! Неотвязно следовала за тобой повсюду и сделала все, чтобы встать между мной и тобой. Если бы bravi прикончили ее, ты вернулся бы ко мне! Граф встретился взглядом с сыном. Услышал тихий вскрик Арабеллы. Боже, он всегда молился, чтобы дети не узнали о случившемся больше двадцати лет назад! Но надежды не сбылись. От неимоверного напряжения болела голова, в висках стучало. Граф увидел Рейну Линдхерст в объятиях Адама и ее отца, застывшего от негодования. – Джованна, – негромко и очень отчетливо сказал он, обращаясь в эту минуту не только к ней, но к Рейне и своим детям, – я уже сказал, что Кассандра была невинна и даже более, чем ты думаешь. Именно я вынудил ее отплыть со мной в Геную. Украл ее за день до свадьбы у Эдварда Линдхерста, человека, за которого она должна была выйти замуж. – И, не обращая внимания на удивленный вскрик Рейны, продолжал: – Я хотел жениться на ней, но она противилась. Кассандра стала моей узницей, Джованна, и лишь через много месяцев ответила на мою любовь. Позволь мне спросить, Джованна, ты все таки замышляла бы убить Кассандру, будь она моей женой? И Джованна поняла, что он не лжет. Воспоминания, так много воспоминаний. Чезаре, сводный брат графа, говорил, что англичанка держалась совсем не так, как ведут себя обычно любовницы. Такая молодая, гордая, золотоволосая. Она отыскала глазами Арабеллу. Молодая, золотоволосая и гордая, совсем как мать. – Ты причинила всем столько горя и несчастий, Джованна, – покачал головой граф, пристально наблюдая за ней. – Ранила многих ни в чем не повинных людей, включая собственного сына. Этому нужно положить конец. – Ты оставил меня у Хар эль Дина, – прорычала она, тяжело навалившись на кресло сына, в котором он столько раз судил по справедливости подданных, приходивших к нему за защитой, – хотя знал, что он удерживает меня в плену! Будь ты проклят! – Да, – согласился граф, – знал, потому что он написал мне, требуя награду. Я оставил тебя с ним, Джо ванна, не желая, чтобы моя жена по прежнему жила в страхе. Позволь я тебе вернуться в Геную, и ты не успокоилась бы, пока не убила бы ее. Итак, истина восторжествовала, но граф не испытывал ни радости, ни триумфа, только безграничную печаль. Сколько сил растратила эта женщина на безумные заговоры, какой пустой была ее жизнь! – Мадам, – вмешался Хамил, – я бей оранский, и, следовательно, вы, как моя подданная, подсудны мне. |
