А про порванный телефон, про этих вон девушек и прочие ваши дела я уж и не говорю. Только надо ведь и осторожность соблюдать. Верно? Ну, теперь я знаю, где вас искать. Бывайте здоровы!
Ребята остались одни.
— Что же это Ленки нет! — с отчаянием сказала Оля.
Все молчали. Что можно было здесь сказать!
— Плохие новости, ребята, — негромко начал Вася. — С Петровичем беда… Арестовали его, а Костика убили.
…Утром к Васе прибежал соседский мальчонка Федя, по бескровному лицу его было видно, что случилось что-то очень страшное.
— Пойдем, — твердил он, — пойдем…
Пришли к хате Петровича. Ставни были почему-то до сих пор закрыты, хотя стоял уже день. У дверей Федя неожиданно остановился.
— Я не пойду туда, — прошептал он. — Не могу я.
Васе стало жутко. Через силу заставил он себя открыть дверь и вошел в хату. Он не сразу освоился в полутьме. Все здесь было разбросано, истерзано, исковеркано, сундук расколот, тюфяк вспорот от края до края.
А поперек широкой лавки лежал мертвый Костик, голова его свешивалась вниз, а от губ до виска застыл ручеек крови.
Вася долго стоял и смотрел. Потом тихонько вышел из хаты и осторожно прикрыл за собою дверь.
Федя ждал его на углу. Он стоял и трясся. Да и Васю бил озноб.
— Где Петрович? — спросил он, стараясь подавить дрожь.
— Неужели ты ночью ничего не слыхал?
Ночью Вася был далеко от села и ничего не мог слышать.
— Нет. Я спал, — сказал он.
— Фашисты ворвались к Петровичу чуть свет, — рассказывал Федя. — Очень били его, а потом бросили в телегу и повезли в Артемовск. Видать, к какому-нибудь начальнику большому.
Вдруг Толя Прокопенко сорвался с места и кинулся к выходу.
Ты куда? — закричали ему.
Толя ничего не ответил и вылез из пещеры.
— Оставьте его, — сказала Надя.
Никто не двинулся с места. Все понимали, что Толе лучше побыть сейчас одному.
— В степь пошел, — махнул рукой Толя Цыганенко, выглянув из пещеры.
— Ах, беда! — сказал Борис.
— Но почему? Почему они схватили Петровича? — спрашивала Варя. — Чем помешал им старик?
Вася помолчал в нерешительности, а потом сказал:
— Петрович им очень мешал. Он был связан с партизанским отрядом. Это он отводил меня к Степану Ивановичу.
Ребята притихли.
— А мальчишку-то! Мальчишку-то маленького за что?! — воскликнула Варя.
Ей никто не ответил. Нина с Олей громко всхлипывали.
— И подумать только, — сказал Борис — мы не убили еще ни одного фашиста! А в листовках все пишем: «Смерть немецким оккупантам», а ни одного из них до сих пор…
— Погоди, — ответил Вася, — придет время, Костика мы им припомним.
— А я думаю о другом, — сказала вдруг Надя.
До сих пор она все время молча смотрела на огонь.
— Я думаю о том, что в это самое время по нашему селу ходит Ксана Маринченко под руку с теми самыми солдатами…
— Вы еще всего не знаете, — сказал Володя Моруженко. |