- Второй проект не лишен частных недостатков, но в целом он мудр и

дальновиден. Автор его правильно подчеркивает, что живая, первозданная

природа, в лоне которой появился человек, необходима нам, как воздух. С

детства человек испытывает ее благотворное влияние. Ребенок, изумленно

уставившийся на жука, ползущего по зеленой качающейся травинке, полюбит

живую природу, найдет в ней что-то бесконечно ценное и доброе. Природа в

большей степени, чем искусство, формирует гуманиста.

  - Мы овладели ядерной энергией,- продолжал Нанди- Нан,- наши ученые

проникли в тайну самой могущественной энергии - энергии всемирного

тяготения. И я считаю позором, что столь высокая цивилизация до сих пор

терпит у себя на планете громадный безжизненный край раскаленных песков.

Правда, наша планета не так густо населена. Но это может служить отчасти

объяснением, но никак не оправданием.

  Мне всегда нравился Нанди-Нан, и взгляды его я полностью разделял.

Стройный и сухощавый, он стоял на трибуне и говорил вдохновенно и

темпераментно. Но сейчас я слушал его невнимательно. Мои мысли были заняты

иным, и я снова то и дело смотрел в сторону гуманитарного сектора. В это

время девушка повернулась к соседке и что-то шептала ей, мягко

жестикулируя. Меня поразила естественная грация ее движений, высокая

культура каждого жеста, свойственная нашим знаменитым танцовщицам. "Но кто

она? - гадал я.- Может быть, действительно танцовщица? Или поэтесса?"

Я словно сквозь сон слышал разгоревшиеся споры, гул голосов в зале. И

вдруг наступила тишина. Я невольно взглянул на трибуну. На ее возвышение,

не спеша, поднимался архан Вир-Виан - выдающийся ученый и тонкий

экспериментатор, личность почти легендарная. Он был из тех немногих

шеронов, которые высокомерно, неприязненно относились к новому,

гармоничному строю, установившемуся на всей планете.

  Выступал Вир-Виан очень редко. Большей частью он молчал, угрюмо и

отчужденно глядя в зал. Его редкие и короткие выступления выслушивались в

глубокой тишине, ибо они всегда поражали новизной, неожиданностью научных

и философских концепций. Но на этот раз он выступил с большой программной

речью.

  Изложить сегодня ту речь не успею. На наших ко рабельных часах вечер, и

фарсаны уже собрались в кают- компании, дожидаясь меня. К тому же сильно

разболелось плечо. Ушиб я его при обстоятельствах, которые нарушили мой

сон и чуть не привели к гибели всего корабля. Об этом стоит упомянуть, но

уже после того, как целиком опишу свой сон.

  26-й день 109-го года Эры Братства Полюсов

  Пусть не думает неведомый читатель, что моя жизнь на корабле - это

приятная оргия воображения, этакое сладостное погружение в мир

воспоминаний. Ничего подобного! Я ни на минуту не забываю о фарсанах.

Раздираемый мучительными сомнениями, присматриваюсь к Тари-Тау. Кто он?

Фарсан или человек?

  Вчера ни строчки не записал в своем дневнике. Весь день вместе с фарсанами

проверял все системы звездолета, приводил в порядок корабельное хозяйство.

Но об этом потом. Сначала о программной речи Вир-Виана, которая объяснит

социально-философские предпосылки появления фарсанов.

  Итак, в зале царила непривычная тишина. На трибуне - Вир-Виан. Как все

шероны, он был высок и строен. Однако его лицо нельзя назвать красивым в

обыденном понимании этого слова. Мощно вылепленное, оно было даже грубым,

но патетично вдохновенным и поражало своей духовной силой.

  - Общественный труд, борьба за существование и природа - вот три фактора,

сформировавшие человека,- начал Вир-Виан своим звучным голосом.