Я закрылся в своей каюте и сел за клавишный столик. Что меня, собственно,

встревожило? - спрашивал я себя.- Глаза Сэнди-Ски? Да я их и не рассмотрел

как следует. Но вот Рогус... Минуту назад, когда я проходил через рубку

управления, Рогус обернулся ко мне. На его некрасивом лице появилась

обычная по-детски бесхитростная улыбка. Но сейчас, вспоминая эту улыбку, я

подумал, что она не такая уж простая и бесхитростная. На какой-то миг в

ней проскользнуло нечто наглое и торжествующее.

  "Неужели? - обожгло вдруг страшное подозрение.- Неужели Рогус и Сэнди-Ски

- это те... из банды Вир-Виана?" - Я встал и начал ходить из угла в угол.

"Какая чепуха! - говорил я себе.- Какая нелепая мысль! Как они могли

появиться на корабле? Вздор! Просто в последнее время у меня расшалились

нервы и стала мерещиться всякая чертовщина".

  Снова сел за клавишный столик и, чтобы успокоиться, решил продолжать свой

труд о цефеидах. Но работа не клеилась...

  Это было вчера. А сегодня еще раз попытался, но безуспешно. И вот вместо

научного труда на новом кристалле я пишу сейчас этот странный дневник.

  В каюте раздался трехкратный мелодичный звон. Я взглянул на часы. Через

полтора часа начнутся на корабле новые сутки. Через полтора часа спать...

А сейчас по традиции все члены экипажа собираются в каюткомпании. Мой

помощник Али-Ан сделает доклад о событиях прошедшего дня. После этого все

станут высказывать свои мнения, строить планы на завтра. А под конец

Лари-Ла будет рассказывать свои забавные истории.

  Мне всегда нравились эти вечера в кают-компании. Но сегодня, впервые за

много лет межзвездного полета, не хотелось идти туда. Но надо идти...

  ...Сейчас члены экипажа спят. Один лишь я нарушаю режим. Вернувшись из

кают-компании, снова сел за клавишный столик, чтобы записать все, что там

произошло сегодня вечером.

  Когда я вошел в кают-компанию, все уже сидели в креслах.

  - Как самочувствие, капитан? - послышались участливые голоса.

  Я успокоил всех, сказав, что отдохнул хорошо и что самочувствие, как

всегда, отличное.

  - Начинайте доклад,- обратился я к Али-Ану.

  Али-Ан встал, вышел на середину каюты и с минуту молчал, собираясь с

мыслями. Я уважаю этого поразительно хладнокровного пилота, умного и

волевого. Высокий и стройный, он был бы красив, если бы не сухое и

несколько надменное выражение лица. В противоположность Лари-Ла и

Сэнди-Ски, он постоянно строг и серьезен. Лишь изредка на его бледных

губах появляется тонкая улыбка, острая, как клинок. И вообще Али-Ан

холоден и логичен, как учебник геометрии. Никаких эксцентричностей,

никаких причуд, как у Сэнди-Ски. Но и взлетов никаких. "Под таких, как

Али-Ан, очень легко и с большим совершенством подделываются молодчики

Вир-Виана",- подумалось мне. Но я постарался отогнать эту вздорную мысль.

  - Сегодняшний день,- начал Али-Ан,- самый знаменательный, переломный в

нашей экспедиции. Мы произвели торможение на дальних подступах к планетной

системе - цели нашего полета. Все члены экипажа чувствуют себя

удовлетворительно. Механизмы и приборы в полной исправности. До орбиты

самой близкой к нам планеты осталось около десяти дней полета на

межпланетной скорости. Начинаем готовиться к посадке на планету. А на

какую планету - об этом полезно выслушать мнение планетолога Сэнди-Ски.

  Вот и все. Али-Ан, как всегда, краток и точен.

  Сэнди-Ски встал и начал крупными шагами ходить по кают-компании. Я

посмотрел на его горящие вдохновением глаза, на его оживленное лицо - и

мне стало стыдно за свою мнительность.