Остановился и повернулся к агентам, сле­довавшим за ним в почтительном молчании.

—       Ступайте, я разрешаю провести вскры­тие, — решительно и твердо сказал мистер Чейко. — Мне тоже интересно, что стряслось с моей внучкой.

Федеральная трасса И-10

Молдер выжимал из мотора все, что тот еще в состоянии был дать. Начатое дело нужно было довести до конца, хотя в глубине души Молдер понимал, что тянет пустышку. И потому хотелось покончить как можно быстрее. Машина точно летела; надорванно сипел воз­дух на лобовом стекле и злобно шипело по­крытие под колесами.

— Это неважно, — отрывисто говорил Мол­дер. — Просто я коротал время, пока ты занима­лась анализами. Мне пришло в голову снова объе­хать все окрестные мотели... Их владельцев опрашивали после исчезновения Кернса, но предъявляли им лишь его фото. Никто Кернса не вспомнил. Мне пришло в голову проделать то же самое, предъявляя им фотографию Полы Грэй.

— Почему? — удивилась Скалли.

— Понятия не имею. Так. Подумалось... Сходное заболевание может обусловить сходное поведение.

— Ну и?

— Ничего. Остался один мотель, в двенад­цати милях от Дадли. Я уже не верю, что мне там что-то скажут толковое, но не хочется ос­тавлять хвосты, ты же понимаешь.

— Понимаю.

— Рассказывай теперь ты.

Скалли порылась в сумочке и достала фо­тографию, запечатлевшую нечто странное — вроде мутного, в разводах стекла с продолго­ватыми пузырьками внутри или, скажем, каплями, примерзшими снаружи.

— Посмотри, — сказала она, подняв фото. Молдер скосил глаза. Он водил очень аккуратно и сейчас, гоня машину на большой ско­рости, не хотел даже на мгновение отрывать глаз от дороги — хоть она и была пустын­ной, насколько хватало глаз.

— И что это? — спросил он. Скалли спря­тала фото.

— Это мозг Полы, — нехотя ответила она. — Он пористый, как губка.

— Что такое?

— У девушки было очень редкое заболе­вание — так называемая болезнь Кройцфельдта-Якоба, или губчатая энцефалопатия.

— Никогда не слышал.

— Твое счастье. Это действительно очень редкая болезнь. И болеют-то в основном животные. Я видела подобные фотографии лишь в медицинской школе. Мозг постепенно ста­новится рыхлым и полным пустот. Неудиви­тельно, что у Полы Грэй болела голова.

— Но почему же ни сканирование, ни ана­лизы в окружной больнице не показали это­го кошмара?

— Болезнь обнаруживается лишь после смерти, при взятии проб из мозга.

— Значит, просто органическое расстрой­ство? И оно могло вызвать аберрации поведения? Из-за этих пустот Пола могла напасть на Хэролда, уже не отдавая себе отчета в сво­их действиях.

— Это можно считать доказанным. Кройц­фельдт-Якоб характеризуется головными болями, прогрессирующим умственным расстрой­ством, сродни помешательству, припадками...

— Болезнь смертельна?

— Да. Через пару месяцев девочка бы умер­ла в жутких мучениях.

Молдер вздохнул.

— Все встает на свои места. Кроме того, что Пола Грэй — далеко не девочка.

— Пошляк.

— Господи, Скалли, я совсем не то имел в виду! Взяв ее личное дело для копирования фотографии, я совершенно рефлекторно про­смотрел все основные данные, просто так, взгляд упал...

—       Ну? — неприязненно спросила Скалли. Молдер ее просто удивил, вот уж от кого она не ожидала. Ханжа несчастный. Все мужчины одинаковы. Сами начинают трахаться с кем ни попадя, едва стручок в первый раз надуется — но как заходит разговор о женской девственно­сти, так сразу надевают постную мину.