— Кернс здесь, — уронила Скалли.

Шериф мрачно глянул на нее исподлобья.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— Ну дела...

Наступило молчание. Потом шериф встре­пенулся:

— Пойду встречать транспорт. Все кости опять сюда?

— Конечно.

Стоило шерифу выйти из здания, к нему бросилась встрепанная, заплаканная женщи­на. Она явно дожидалась его тут. Фэррис ос­тановился. Сейчас в его лице не было ни то­лики добродушия.

— Шериф! Это правда?

— Что правда, Дорис?

— Правда, что моего мужа выловили там?

— Откуда ты знаешь?

— Весь городок уже знает...

— Дорис, послушай. Там выловили не толь­ко твоего мужа. Нашлось много каких-то кос­тей. Но нам об этом ничего не известно. А уж тебе и подавно не о чем беспокоиться. Пони­маешь? Совершенно не о чем.

— Но я так не могу!

— Какие глупости!

Дорис Кернс разрыдалась — видимо, не в первый раз за этот долгий день, который никак не мог закончиться. Похоже, он не соби­рался заканчиваться.

— Мне очень жаль, Дорис, — сказал ше­риф, — но теперь уже ничего не поделаешь. Надо держаться. Все будет хорошо, — сказал он и, заметив, что из амбулатории вышел на свежий воздух Молдер, повторил громко и значительно: — Все будет хорошо, Дорис. Не надо так убиваться. Те, кто мешает нам жить, обязательно будут наказаны. Иди домой.

Дрожащие губы Дорис Кернс раздвинулись в неуверенной, почти умоляющей улыбке. Ше­риф ободряюще улыбнулся ей в ответ. В рез­ком свете фонарей перед амбулаторией рот его раздвинулся черной, опасной щелью — и тут же щель вновь сомкнулась.

— Дорис, иди. У меня еще много дел.

Дорис повернулась и, сгорбившись, побре­ла к своей машине. А шериф, проводив сломленную несчастьями женщину холодным, оценивающим взглядом, дождался, когда машина, ощупывая дорогу ярким светом фар, тронется с места, потом повернулся и по­шел вдоль стены к приемной доктора Рэн­долфа.

Доктор был на месте. Впрочем, странно было бы, если б в такой день его не оказалось на месте. Шериф подошел к его столу и, упер­шись в столешницу крепкими кулаками, навис над щуплым доктором и несколько мгно­вений молчал. Доктор откинулся на спинку своего стула и спокойно глянул на шерифа снизу вверх.

Он первым нарушил молчание.

— Фэбээровцы вытащили из реки кос­ти, — сказал он.

— Да.

— Вы были рядом и...

— Ничего невозможно было сделать. Па­рень уперся как бык. У кого-то из них чертовская интуиция.

— Возможно, у обоих.

— Возможно.

— Клэйтон Уэлш сегодня пожаловался мне на те же симптомы, — сказал доктор Рэндолф.

Шериф облизнул губы. Глубоко, нервно вздохнул.

— Это уже четвертый...

— Да, шериф. Четвертый. Я, как мог, успо­коил его... но завтра слухи поползут по городу, и их не остановить.

— Вы хотите сказать...

— Что уж тут говорить.

— Значит, кто-то должен пойти и сооб­щить обо всем мистеру Чейко.

— Я уверен, он уже знает.

— Но почему тогда...

— Он палец о палец не ударит. Он стар, он потрясен смертью Полы. Какого черта вы при­стрелили ее, шериф?

— Если бы она попала в руки к агентам, пережитый стресс и благодарность за спасе­ние развязали бы ей язык. Мне ничего не ос­тавалось...

— А теперь мистеру Чейко плевать на все.

— Не думаю. Он возьмет себя в руки. Он должен взять себя в руки, — шериф подчеркнул голосом слово «должен» так, словно это он, шериф Фэррис, был хозяином городка и всего, что с ним связано.