Врачу это не понравилось. У него были на этот счет совершенно иные соображения. Он поднялся из-за стола и пригладил жид­кие волосы.

— Я попробую с ним поговорить.

Шериф чуть усмехнулся.

— Попробуйте.

— Меня он послушает, — сказал доктор Рэндолф почти вызывающе; но в голосе его не было уверенности.

— А если не послушает? — спросил ше­риф.

Доктор не ответил.

— Дорис тоже на грани срыва, — прого­ворил шериф.

— Дорис не проблема, — ответил доктор. — Проблема — приезжие.

Полтора часа спустя Молдер снова вошел в помещение, где совершенно уже вымотанная Скалли из последних сил продолжала трудиться над первичной идентификацией бесчисленных останков, которые успели со­брать сегодня до того, как на Дадли мягко обвалилась душная, жаркая арканзасская ночь.

— Не могу больше, — жалобно прогово­рила она, когда Молдер подошел к ней. — Двадцать два человека... И это, как я пони­маю, еще не все.

— Хватит, Скалли, — проговорил Молдер и ласково коснулся ладонью ее плеча. — Ске­летом больше, скелетом меньше... Это уже не наше дело. Я хотел тебя спросить...

— Спрашивай.

— Ты что-то начала говорить буквально перед тем, как вошел шериф. А потом я ушел, а тебе принесли новую порцию... Словом, мы не договорили. Что ты хотела сказать?

Скалли поджала губы, а потом резко по­мотала головой.

— Нет. Это чушь. Просто на меня это ди­кое кладбище произвело, видимо, слишком

сильное впечатление, вот и лезет в голову...

Они помолчали.

— Тогда я тебе скажу, — проговорил Молдер.

Скалли поджала губы.

— Скажи. Только, может быть, сначала пе­рекусим где-нибудь? Я действительно с ног валюсь.

— Обязательно перекусим, но... сначала я все-таки скажу. Может оказаться, что нам некогда даже кофе выпить.

— Ты что-то еще раскопал?

— Да.

Она присела на краешек стола, на котором в беспорядке валялись ее инструменты.

— Слушаю.

— Пока ты занималась тут полированны­ми костями... кстати, те, что привезли под вечер, тоже полированные?

— Ну, не надо так упрощать, Фокс... не полированные... В общем, да. Такое впечатление, понимаешь, что кости гнили в воде пол­ностью освобожденные от плоти... Они чис­тые... слишком чистые, понимаешь?

— Еще как. Я все это время занимался сбо­ром информации... сидел в сети. И вот что получается: за последние пятьдесят лет в рай­оне Дадли... в радиусе двадцати миль от городка... без вести пропали восемьдесят семь человек. Восемьдесят семь, Скалли!

— Стало быть, это деятельность какого-то жуткого культа, — устало проговорила Скалли.

— Похоже на то. Ты ведь хотела сказать... уже почти сказала, только сама себе боишься признаться. Чистые кости — это признак того, что тела варили. Целиком. Скажем, в громад­ном котле. Так?

Скалли опустила глаза и нехотя выда­вила:

— Да...

— Я думаю, хорошие люди в Дадли едят не только хороших кур и хороших... чиплят.

— Господи, Молдер... Значит, Пола Грэй подцепила энцефалопатию, съев Кернса?

— Я выяснил, что полтора года назад Джордж Кернс на два с лишним месяца ез­дил в Англию. Все сходится: там в это время как раз была вспышка коровьего бешенства,

он и летал туда именно в связи с этим, по поручению департамента, — посмотреть, как англичане борются с новой напастью... Мог заразиться. А Пола... Во всяком случае, так можно объяснить и ее моложавость.

— О чем ты? Вот уж этого я не понимаю.

— Некоторые племена каннибалов, как это установлено этнографами, полагают, что лю­дей следует есть для того, чтобы продлить жизнь.