|
.. -- проговорила она, не отвечая на его вопрос. Он прошел в одну из маленьких комнат дома с двумя окнами в палисадник. Среди нее стоял овальный стол, его окружали старинные стулья, обитые кожей, в одном простенке висели часы в длинном ящике со стеклянной дверью, в углу стояла горка с серебром. -- Ты с обеда? -- спросила Люба, входя. Фома молча кивнул головой. -- Ну что, парадно? -- Беда! -- усмехнулся Фома. -- Я точно на угольях сидел... Все -- как павлины, а я -- как сыч... Люба, расставляя посуду, ничего не ответила ему. -- Ты чего в самом деле скучная какая? -- снова спросил Фома, взглянув на ее хмурое лицо. Она обернулась к нему и с восторгом, с тоской сказала: -- Ах, Фома! Какую я книгу прочитала! Если б ты мог это понимать! -- Видно, хороша книга, коли этак перевернуло тебя... -- усмехнулся Фома. -- Я не спала... всю ночь читала... Ты пойми: читаешь -- и точно пред тобой двери раскрываются в какое-то другое царство... И люди другие, и речи, и... все! Вся жизнь... -- Не люблю я этого... -- недовольно сказал Фома. -- Выдумки, обман. Театр тоже вот... Купцы выставлены для насмешки... разве они в самом деле такие глупые? Как же! Возьми-ка крестного... -- Театр -- это та же школа, Фома, -- поучительно сказала Люба. -- Купцы такие были... И какой может быть в книгах обман? -- Как в сказках... Не настоящее все... -- Ошибаешься! Ты ведь не читал книг, -- как же можешь судить? Именно они-то и есть настоящее. Они учат жить. -- Ну! -- махнул рукой Фома. -- Брось... никакого толку не будет от книг твоих!.. Вон отец-то у тебя книг не читает, а... ловок он! Смотрел я на него сегодня -- завидно стало. Так это он со всеми обращается... свободно, умеючи, для всякого имеет слово... Сразу видно, что чего он захочет, того и добьется. -- Чего он добивается? -- воскликнула Люба. -- Денег только... А есть люди, которые хотят счастья для всех на земле... и для этого, не щадя себя, работают, страдают, гибнут! Разве можно отца равнять с ними?! -- Не равняй!.. Им, стало быть, одно нравится, а крестному другое... -- Им ничего не нравится! -- Это как же? -- Они хотят все изменить... -- Так ведь чего-нибудь ради они стараются? -- резонно возразил Фома. -- Чего-нибудь хотят? -- Счастья для всех! -- горячо вскричала Люба. -- Ну, я этого не понимаю... -- качая головой, сказал Фома. -- Кто это там о моем счастье заботится? И опять же, какое они счастье мне устроить могут, ежели я сам еще не знаю, чего мне надо? Нет, ты вот что, ты бы на этих посмотрела... на тех, что вот обедали... -- Это не люди! -- категорически объявила Люба. -- Да уж я там не знаю, кто они по-твоему, но только видно сразу -- место свое они знают. Ловкий народ. |
