грубою тканью нашей похвалы?

     Озрик (не поняв). Принц...

     Горацио.  Что?  не  понимаете?  Как  же  вы  это  собственного языка не

узнаете?

     Гамлет. Иначе сказать, для чего мы поминаем его имя?

     Озрик. То есть имя Лаэрта?..

     Горацио. Опустел кошелек, золото слов все растрачено!

     Гамлет. Да! Лаэрта!

     Озрик. Я знаю, ваше высочество, что вы не находитесь в невежестве...

     Гамлет. Очень рад, что знаете, хоть это еще ровно ничего не доказывает.

Ну-с, дальше!

     Озрик. Что вы не находитесь в невежестве относительно искусства Лаэрта.

     Гамлет.  Ну,  за  это я не поручусь, это было бы слишком смело; мало ли

какие за ним искусства, может быть, водятся...

     Озрик. Я хочу сказать - относительно его искусства управлять оружием. В

этом отношении он, говорят, не имеет себе подобного.

     Гамлет. А каким именно оружием?

     Озрик. Шпагою и кинжалом!

     Гамлет.  В  таком  случае,  для  вящей точности, нужно было прибавить -

"оружием разного рода", ведь шпага и кинжал не одно и то же; но продолжайте!

     Озрик.  Ваше  высочество!  Его  величество прозакладывал шесть арабских

жеребцов,  как я слышал, против шести французских шпаг с принадлежностями...

Три из этих принадлежностей удивительно изящны и достойны рукояток, я сам их

видел: прелестные, превосходно отделанные принадлежности!

     Гамлет. Что вы тут толкуете о принадлежностях?

     Горацио. Я знал, что еще понадобятся комментарии.

     Озрик. Принадлежности... это, принц, - перевязи!

     Гамлет.  Выражение  это  было  бы  хорошо, если б мы носили вместо шпаг

пушки,  а  до  тех  пор  лучше  сохранить  название  перевязей.  Но  ничего!

Продолжайте...  Шесть  арабских  жеребцов  против  шести  французских шпаг с

принадлежностями,  в  числе  которых  три щегольские перевязи, - французский

залог против датского. А о чем заклад?

     Озрик.  Король  держит  пари,  что  из  двенадцати  ударов между вами и

Лаэртом  он  не  нанесет  вам более трех. Лаэрт же говорит, что даст девять.

Спор  хотят  решить  немедленно,  если  вашему  высочеству угодно будет дать

ответ.

     Гамлет. А если я отвечу отказом, тогда что?

     Озрик.  То  есть,  я хотел сказать, если вашему высочеству угодно будет

согласиться.

     Гамлет.  Я гуляю в этой зале. Это время, которое я посвящаю обыкновенно

какому-нибудь телесному упражнению, и потому к услугам его величества. Пусть

принесут  шпаги, и, если Лаэрт согласен и король желает, я выиграю ему пари,

если могу. Если же нет - стыд и удары за мною!

     Озрик. Так и прикажете отвечать?

     Гамлет. То есть в этом смысле, а украсить можете по своему усмотрению.