|
Вдоль, поперек, там, сям, с той стороны, с этой, в длину, в ширину, снизу вверх, сверху вниз она косила деревья, как косарь траву. Словом, не осталось ни леса, ни слепней, - одно ровное поле, и ничего больше. Гаргантюа это доставило видимое удовольствие, однако ж он не возгордился, - он только сказал своим спутникам: - Ну, теперь здесь всякому гнусу - тубо-с! И с той поры край этот стал называться Бос. Что же касается закусочки, то путники блохой закусили и больше не просили. И в память этого босские дворяне до сего времени закусывают блохой, да еще и похваливают, да еще и облизываются. Наконец путники прибыли в Париж, и денька два после этого Гаргантюа отдыхал, пировал со своими друзьями-приятелями и всех расспрашивал, какие тут есть ученые и какому вину в этом городе отдают предпочтенье. ГЛАВА XVII О том, как Гарантюа отплатил парижанам за оказанный ему прием и как он унес большие колокола с Собора богоматери Отдохнув несколько дней, Гаргантюа пошел осматривать город, и все глазели на него с великим изумлением: должно заметить, что в Париже живут такие олухи, тупицы и зеваки, что любой фигляр, торговец реликвиями, мул с бубенцами или же уличный музыкант соберут здесь больше народа, нежели хороший евангелический проповедник. И так неотступно они его преследовали, что он вынужден был усесться на башни Собора богоматери. Посиживая на башнях и видя, сколько внизу собралось народа, он объявил во всеуслышание: - Должно полагать, эти протобестии ждут, чтобы я уплатил им за въезд и за прием. Добро! С кем угодно готов держать пари, что я их сейчас попотчую вином, но только для смеха. С этими словами он, посмеиваясь, отстегнул свой несравненный гульфик, извлек оттуда нечто и столь обильно оросил собравшихся, что двести шестьдесят тысяч четыреста восемнадцать человек утонули, не считая женщин и детей. Лишь немногим благодаря проворству ног удалось спастись от наводнения; когда же-они очутились в верхней части Университетского квартала, то, обливаясь потом, откашливаясь, отплевываясь, отдуваясь, начали клясться и божиться, иные - в гневе, иные - со смехом: - Клянусь язвами исподними, истинный рог, отсохни у меня что хочешь, клянусь раками, _ро cab de bious, das dich Gots leiden shend, pote de Christo_ {1], клянусь чревом святого Кене, ей-же-ей, клянусь святым Фиакром Брийским, святым Треньяном, свидетель мне - святой Тибо, клянусь господней пасхой, клянусь рождеством, пусть меня черт возьмет, клянусь святой Сосиской, святым Хродегангом, которого побили печеными яблоками, святым апостолом Препохабием, святым Удом, святой угодницей Милашкой, ну и окатил же он нас, ну и пари ж он придумал для смеха! Так с тех пор и назвали этот город - Париж, а прежде, как утверждает в кн. |
