– Ты откуда? – спросилВзвоев. Почему-то шепотом у него получилось.

– Оттуда. Из монастыря.Монастырь там, Взвоев, с монахами. И еще люди. Полковник, помнишь, в трясинубросился, там он... И тот шпион, профессором назвался, помнишь, на расшлепкувели... там тоже, – очень выразительно произнес все это обожженный.

И очень внимательнотеперь выслушал его Взвоев.

– Так ты туда чего, наразведку, что ль, ходил?

Обожженный пожал плечамии покачал головой вправо-влево. Очень он растерянно выглядел.

– Нечего тамразведывать, Взвоев, монастырь там, не арсенал.

– Я тоже его вижу, –вдруг прошептал доктор.

– А почему его не вижуя?

– Хочешь – сходим?Пойдешь с нами, доктор?

– Но как же это, –произнес Взвоев и свел брови к переносице, – он есть, говоришь, а я его невижу.

– А я тебя со стенывидел, как ты бегал.

– С какой стены?

– С монастырской, скакой же еще?

Взвоев выдохнул и выпилсвой стакан.

– А я-таки думал, чтогаллюцинирую, – сказал доктор, лицо его было сплошная страдальческая гримаса, –однако что бы это могло значить?

– Это значит, что Богесть, – шепотом сказал обожженный. Он взял докторский стакан, но Взвоевостановил его.

– Слушай, – сказал он, –а может, ты все-таки сумасшедший? Проболтался в лесу и плетешь теперь... –несколько мгновений еще Взвоев глядел внимательно в глаза обожженному, затемвзял у него докторский стакан и выпил до дна. – Слу-у-шай, а если ты там... настене на меня смотрел, если говоришь, Бог есть, чего ж ты назад-то?

– Страшно, Взвоев. Гляжуя сюда, войско тут, все одно ведь хана белякам, наша берет, а я вроде какневидимка для вас и... а... страшно, комиссар...

– Пойдем, веди, – сказалрешительно Взвоев, вытирая рукавом рот. – Идешь, доктор?

– Нет, – столь жерешительно ответил доктор.

– Поглядим, – совсемнерешительно сказал Взвоев.

– Слушай, – обожженныйсхватил Взвоева за рукав, – а может, его пушками, наведем да раздолбаем.

– Ну-ну, иди доложиКряку, давай, мол, по Глубь-трясине пальнем со всех батарей, я, скажи,монастырь там вижу. По тебе самому пальнут. Пошли, что ли? Идешь, доктор?

– Я сказал уже.

– Чо, неинтересно?

Доктор отрицательнопокачал головой:

– А не спятишь? Ты вонглянь, как этого разобрало.

– А ты? Так и будешь нанего смотреть? Слу-ушай, так ведь ты ж давно его видишь?

– Что и сколько я вижу –это мое дело, а смотреть я буду в другую сторону.

Взвоев удивленновоззрился на доктора, пораженный решительнойстью его голоса.

– Что вы так смотрите,комиссар, здесь-то, действительно, войско, а там... галлюцинация для двоих.

– Так ведь был же,говорит, – Взвоев ткнул на обожженного, – не галлюцинация, говорит.

– А что тогда?

– Слу-ушай, а может, ивправду Бог?

"Войско" –вдруг означилось слово и защекотало докторский язык. "Войско!Войско?.." – и так и осталось язык щекотать, не выскочило, не прозвучало.Холодная, тупая, тоскливая боль стала заполнять докторскую голову.

– Уходи, комиссар, –потирая виски, закончил доктор.

Подойдя к краюГлубь-трясины, Взвоев остановился: "Что видишь?" – спросил он,глубоко вдыхая болотный воздух.

– Полянка это, а заполянкой сад до огород ихний.

– Иди сюда, на загривоктебе сяду, коль потону, так после тебя, на голове твоей хоть постою.

Прошли так шаговдвадцать.

– Э-э, – захрипел вдругобожженный, – ишь схватил, задушишь.

– Стой, – шепотомпроговорил Взвоев. – Вижу, сам пойду.