Джен с разинутым ртом остановилась перед магазином «НБА» и на фоне витрины оказалась в обрамлении логотипов команд. Я украдкой посмотрел на ее хмурое лицо.

– Наверное, да, – согласилась она. – В смысле, так оно и есть.

Я улыбнулся. В свое время мне довелось водиться с несколькими инноваторами, и я знал, что быть таковым далеко не сахар.

– Ага, а твои друзья просто не знают, что тогда с тобой делать. И ты сама просекаешь, что сейчас лучше заткнуться и не вякать, так?

– Так оно и есть. Только насчет заткнуться – это глухо, не для меня.

Она двинулась дальше, я – за ней. Народ уже валил с работы, и основной поток прохожих тек нам навстречу.

– Ну и правильно делаешь.

– Как же, правильно. Вечно из‑за меня неприятности! Теперь и у тебя.

– Ну и что? Пойми, ролик переснимать все равно уже поздно, да и высказалась ты не по конкретному поводу. Вот скажи ты, к примеру, что у того белого слишком широкий галстук, им, наверное, и вправду пришлось бы что‑нибудь менять.

– Ладно, если так. Можно сказать, утешил.

– Джен, тебе правда не стоит расстраиваться. В конце концов, ты единственная из всей тусовки, кто сказал что‑то интересное. У нас‑то у всех за плечами сотня таких тестирований. Наверное, глаз замылился. Размякли, чутье утратили.

– Ага, а может быть, в том конференц‑зале как раз и осуществлялся ФОЧ, а?

– Неужели?

Я поднял глаза на небоскреб, по‑прежнему нависавший над нами, и в моей памяти всплыли все лица группы и клиентов, представленные на тестировании. Я мысленно поместил каждое в его ячейку на диаграмме Венна.

Джен права, вся фокус‑группа представляла собой большой пример «формата отсутствующей чернокожей».

– Блин! Я даже не заметил.

– Правда?

– Правда. – Мне пришлось улыбнуться. – Слушай, пожалуй, оно и к лучшему, что ты высказалась. Может, это вовсе не то, что Мэнди хотела бы услышать, но наверняка то, что ей нужно было узнать.

Пока мы спускались в подземку и проходили по карточкам через турникет, Джен молчала.

На платформе мы оказались прижатыми лицом друг к другу в плотной толпе – час пик. Вокруг теснились парни с перекинутыми через руку пиджаками (было жарковато), женщины в деловых костюмах и в кроссовках. Мне всегда было интересно, кому из инноваторов принадлежала эта идея, уберегшая от травм столько лодыжек? Джен продолжала смотреть вниз, и я наблюдал, как менялось выражение ее лица: морщился лоб, в зеленых глазах отражался очередной внутренний спор. Наверняка она в подземке корчила маленьким детям рожицы, пока родители не видят, и это у нее здорово получалось.

Но тут она наморщила нос в жарком, пахучем воздухе и в продолжение темы промолвила:

– Но разве ты не сказал, что мои слова ничего не изменят?

Я пожал плечами.

– Относительно клипа «Прохода нет», – да, уже ничего. Но может быть, в следующий раз…

У меня зазвонил телефон. (Внизу в метро! Лихо, да? Не рекламы ради скажу, что в Финляндии умеют делать по‑настоящему хорошие сотовые.)

«Обув‑ка» – высветил дисплей.

«Надо же, как быстро», – подумал я.

В тот момент я был в полной уверенности, что звонят по поводу моего увольнения, и вдруг как‑то сразу понял, что работа эта мне по барабану, деньги там или бесплатная обувь – до лампочки, а злило то, что вся эта петрушка происходит на глазах у Джен и она сейчас узнает, что я лишился самого крупного клиента, типа из‑за нее, и огорчится еще больше.

– Привет, Мэнди.

– Только что провела телефонную конференцию.