Вы меня, дескать, ликвидируете, и весь мир узнает имена коррумпированной верхушки, а если хотите получить чемоданы с компроматом – отпустите меня с дочерью в Швейцарию.
Грубо и не очень умно.
Мы вышли на просеку. С Ямковецкого градом лил пот, костюм от «Дживз энд Хокса» превратился в тряпку. Вполне возможно, лондонская фирма выпустила партию таких костюмов для покойников, и он купил его по дешевке. Впереди, в просвете между деревьями, виднелась полоса грунтовки.
– Сворачивай! – буркнул я ему в спину, направляя параллельно дороге краем леса.
– Ты хоть сам‑то знаешь, куда идешь? – злился он.
– Какая разница? Земля круглая.
Зазвонил телефон.
– Женя, ты где? – спросил Викентий.
– Кажется, на севере по курсу – Лихачево, – определил я по дорожному указателю и солнцу, клонившемуся к закату. – Примерно в трех километрах. Грунтовка – строго на юг.
– Понял. Я рядом, за Кольцевой. Смотри на дорогу, а то впереди больше телефонов не предвидится.
Ямковецкий слышал, что я даю кому‑то координаты. В глазах его появился страх. Кажется, он чего‑то не учел, хотя хитер был несомненно.
Мы двинулись дальше. Он размахнулся и зашвырнул саквояж в поросший травой кювет. Неси, дескать, сам. А я человек не гордый и закаленный: от трехсот тысяч долларов мой пупок не развяжется. Поднял и понес сам, не сказав ему, против его ожидания, ни слова.
Я вспомнил фотографию, на которой он – самодовольный, упитанный, в белой рубахе – сидит за компьютером в каком‑то офисе. Дискета, компьютер… Ну и уркаганы нынче пошли – палец в рот не положишь!
…Что же он, гад, задумал? Почему он сам, имея право распоряжаться счетом в любое время, не предпринял попытки вылететь в Цюрих?.. Во всяком случае, не потому, что досрочно покинул место заключения: с его‑то миллионами можно раздобыть любые бумаги. Опасался Майвина?..
«Мне не нужна эта шавка, которую вы с Майвиным выдаете за мою дочь, – сказал он. – Мне нужна моя Илона, моя ПЯТАЯ СТЕПЕНЬ ЗАЩИТЫ»… Передо мной, как на киноленте, пронеслась вся его биография, которую я изучил по документам, но ни одного кадра, посвященного дочери, в этом фильме не было. И почему она – его степень защиты?.. И почему – пятая?.. Что это он так воспылал любовью к дочери, которую даже в Москву не вернул после того, как купил квартиру в Рижском проезде, а бросил одну, несовершеннолетнюю, в Кимрах?.. Как будто скрывал ее от кого‑то…
Идти я еще мог хоть до дома на Первомайской, а думать устал. Все перепуталось в больной голове, как с похмелья.
– Стой! – приказал я впереди идущему, заметив знакомую «четверку», двигавшуюся по шоссе во встречном направлении. – Стой, урка! Притопали…
2
Дача № 2 находилась в Ясеневе. Майвин построил ее по собственному проекту. Замысловатая архитектура трехэтажного дома желтого кирпича (первый этаж с сауной и банкетным залом находился в подвальном помещении, обшитом деревом и оснащенном кондиционером) была под стать внутреннему убранству: мебель в стиле Людовика XV, изразцовое зеркало камина, светильники в виде свечей, изобилие посуды в антикварных шкафах и буфетах, стенные сейфы, спрятанные под дорогими картинами, удобные, хорошо продуманные комнаты для охраны и прислуги (Майвин держал уборщицу, садовника и повара) – все было плодом его фантазии, многотрудной работы и стоило немалых денег.
Третьи сутки он не появлялся в Москве, отсиживался здесь, на даче № 2, оформленной на подставное лицо и не известной никому, кроме особо приближенных лиц, зависимых от Майвина настолько, что доверять им он мог практически без опаски.
Одним из таких лиц был начальник службы безопасности АО «Земля» Пантелеймон Капитонов, в прошлом офицер МВД, сохранивший надежные связи с высшими чинами из министерства и контролировавший разветвленную сеть частных охранных структур и оружейных магазинов, входивших в «пирамиду» «Земли». |