Одним из таких лиц был начальник службы безопасности АО «Земля» Пантелеймон Капитонов, в прошлом офицер МВД, сохранивший надежные связи с высшими чинами из министерства и контролировавший разветвленную сеть частных охранных структур и оружейных магазинов, входивших в «пирамиду» «Земли».

Телефонный звонок застал Майвина в предбаннике за чаепитием. Из парилки слышались покрякивание Капитонова и хлесткие удары дубового веника по телу.

– Через два часа я буду ждать в песчаном карьере между Лихачевом и Бусинкой, – сообщил Столетник. – В полутора километрах от кладбища. Так что если вы нарушите условия – нести недалеко.

– Не с того начинаешь, сыскарь! – обозлился Майвин и, рванув на себя тяжелую, набрякшую дверь парилки, поманил Капитонова.

– Что касается меня, то я уже заканчиваю. Или вы хотите предложить мне что‑то еще?..

На дорогих настенных часах в предбаннике была половина пятого. Оттягивать не имело смысла: за это время до Лихачевского карьера можно добраться из любой точки.

– Сколько ты хочешь получить?

– Как договаривались. С учетом аванса и расходов – одиннадцать тысяч четыреста двадцать долларов. Пятьдесят центов, так и быть, оставьте себе.

– Не хами, сыскарь! – прикрикнул Майвин. – Деньги тебе привезет Джерри. Он же заберет Ямковецкого. Встречаемся в карьере в половине седьмого один на один. Все?

Столетник помолчал.

– Все. Привет кинг‑чарлзу, – решил не настаивать на личной встрече и первым отключился.

Майвин налил в стеклянную кружку с медведем пива «Хольстен», протянул распаренному Капитонову, а сам закурил. Они сели на широкую дубовую лавку за дощатым столом.

– Согласился? – осторожно спросил Капитонов, чувствуя, что шеф психует всерьез.

– Согласился.

– Я же говорил, что он лох!..

Майвин захохотал – так неожиданно, что Капитонов, привыкший к перепадам в его настроении, вздрогнул и расплескал пиво.

– Одиннадцать… одиннадцать тысяч… четыреста двадцать долларов!., – давясь смехом, раскачивался Майвин из стороны в сторону, и слезы текли из его глаз, а простыня сползла с накачанного, загорелого тела. – Нет, ты представляешь уровень, Пантелеймон?! А пятьдесят… ха‑ха‑ха‑ха!.. пятьдесят центов я могу оставить себе!.. На чай!..

Тут и Капитонов не выдержал: примерно такую сумму Майвин платил ему в месяц, да еще по стольку он имел с подконтрольных предприятий. Без «бомбежек» китайских кварталов и перестрелок в окрестных лесах.

– Я ему не верю! – так же неожиданно оборвал смех Майвин.

– Почему?.. Он ведь не настаивал на вашем непосредственном участии. А если бы что‑то задумал – непременно попытался бы выманить вас лично. Ему деньги нужны, деньги – и ничего кроме. Скуп до невозможности и ограничен до одиннадцати тысяч.

– Не скажи! – заиграл желваками Майвин. – Я его за эти трое суток хорошо изучил. Именно на такой эффект он и рассчитывает. И меня выдергивать не стал, чтобы я не заподозрил его намерений. Мне в Брюсселе мой старый друг Валя Пименов рассказывал, как этот Столетник его на центнер бриллиантов «раздел». Профи он, конечно, что надо – из‑под земли может достать, но если вовремя не остановить…

– Из‑под «Земли» – это точно, – усмехнулся Капитонов. – Только чего вы опасаетесь, не пойму. Он ведь никаких требований…

– Чего?! А того, Пантелеймон, что он займет место Ямковецкого.

– В тюрьме?

– В моей жизни!.. Он слишком много знает и уж если предъявит мне счет – придется платить.