Викентий, оказывается, здесь уже побывал и сам предложил это место для нашей нехитрой, но рискованной операции.

За риск мы получали на пропитание.

– Дай‑ка мне эту дискету, Женя, – протянул руку напарник.

Он повертел дискету в обожженных руках, спрятал в карман куртки.

– По‑моему, это туфта, – высказал я предположение. – Блефует наш подопечный.

– Поживем – увидим, – загадочно произнес он. – Во всяком разе, ничего другого у нас нет.

– Как это нет? – улыбнулся я и зачерпнул из кармана горсть патронов: – А это что?

Он отмахнулся, не поняв или не приняв моей шутки. А потом лег на спину и подложил под голову свои приметные ладони:

– К этому нужно еще совсем немного, Женя… Совсем немного везения.

4

В четыре часа позвонил следователь Шапошников:

– Сан Саныч!.. Только что я связался с оперотделом ИТУ…

– А раньше с ними связи не было, что ли? – проворчал Каменев.

– Да я им еще в полтретьего телефонограмму послал, они все тянули, выясняли. Все оказалось не так просто…

– Ни хрена себе! Зека в лагере найти непросто?

– Дело не в этом. Ямковецкий – «шерсть», отлеживался в тубанаре…

– Насрать мне на его уголовные привилегии, Шапошников! Дело давай! Где он?..

– Нет его там, – устало констатировал Шапошников.

– Что значит «нет»? Ему что, вынесли оправдательный приговор после пересмотра?

– Он предложил администрации колонии выкуп. Можно представить себе, что это был за выкуп, раз они пошли на такое. Информация основана на агентурных данных. Перевели его в больницу, оттуда – в изолятор, дали выйти и должны были объявить в розыск, если он не вернется через три дня, но его взяла в разработку ФСБ.

– Чего‑о?!

– Ладно, Каменев, не придуривайся! Короче, есть бумага, на основании которой оперотдел с розыском оттягивал.

– Кто подписал?!

– Полковник Кошиц.

– А с ГУИНом этот Кошиц согласовал?!

– Конечно, нет. Что ты, как маленький, понимаешь…

– Не понимаю!!! (Тут Каменев позволил себе невоспроизводимую повторно тираду.) Вот это я понимаю! А другого – нет! Потому что бандит – это бандит, е…, и кассация не прошла! Этак они каждого угла будут выписывать за баксы на свободу под предлогом оперативной необходимости! Дальше что?!

– Все, – сказал Шапошников и дал отбой.

Комната капитана Мартыновой пустовала по случаю выходного, и дежурный по распоряжению Каменева открыл ее для Нежина. Вадим Валерьянович тщетно названивал Французу, его сестре, а потом опять Французу, как велел Старый Опер.

– Тебе фамилия Кошиц о чем‑нибудь говорит? – спросил Каменев с порога. – Полковник из ваших?

Все, что можно было знать о Лубянке, подполковник госбезопасности в отставке Нежин знал по положению на девяносто четвертый год, и позднее – из материалов «Альтернативы».

– За пределами компетенции, – развел он руками. – Может быть, ПГУ?.. Или агентура?.. Тут я – пас.

– Молчит? – прикурив «Дымок», кивнул на телефон Старый Опер.

– Он молчит, и сестра молчит. Слышишь, Саня… а Шериф‑то где?

– А Шерифа он эвакуировал в первую очередь, что тут неясного‑то? Вспомни наше дело по «Зоне» в девяносто четвертом. Он этого четвероногого на ответственные операции не берет.

– А Танька тогда где?.