– Молчит? – прикурив «Дымок», кивнул на телефон Старый Опер.

– Он молчит, и сестра молчит. Слышишь, Саня… а Шериф‑то где?

– А Шерифа он эвакуировал в первую очередь, что тут неясного‑то? Вспомни наше дело по «Зоне» в девяносто четвертом. Он этого четвероногого на ответственные операции не берет.

– А Танька тогда где?..

Каменев захлопнул дверь и помчался к себе: настойчиво звонил телефон.

– Полковник Каменев!..

– Товарищ полковник, это Савчук!.. Есть!..

– Что?

– Нашел я ресторан.

– Где?!

– Нигде и везде: плавучий кабак, «Невод» называется.

– Столетник там?!

– Он с Ямковецким на моторке вниз по каналу ушел. Моторку нашли на правом берегу на юге от ПГТ Старбеево…

«Значит, его нужно искать на левом берегу», – подумал Каменев.

– …а кабак этот плавучий чуть не затонул. Знаете, кого «речники» взяли?..

– Ты обнаглел, стажер! – восстановил субординацию Каменев. – Давыдову, конечно?

– И Рыжего Анастаса тоже. Все в сборе.

– Перехват объявил?

– По всем постам!

– Где сейчас этот «Невод»?

– На пристани «Лихачево». По показаниям капитан‑директора, Столетник приказал дать сигнальную ракету и всех выбросил за борт. Двоих охранников пристрелил, их водолазы ищут. Трое захлебнулись, тут две «скорые» подъехали, пытаются откачать. Такое творится!.. Областной розыск, «речники», прокуратура…

– Генеральная прокуратура?

– Нет, областная.

«Значит, Столетник еще не закончил», – догадался Каменев.

– Ладно, стажер, оставайся там!..

Он постучал кулаком в стенку. Пока Нежин дошел до его кабинета, успел вызвонить авиаотряд…

Глава последняя

Через месяц в такое время будет уже совсем темно, а сейчас светило всего лишь прикоснулось к соснам на горизонте; синие облака на его фоне предвещают ветер. «Солнце всходит – старикам радость, а заходит – молодым сладость» – есть такая поговорка. Я уже предвкушаю эту «сладость»: по серпантину медленно, как гроб на колесах, сползает черная «Вольво» с тонированными стеклами.

Карьер. Красное солнце. Синие облака. Черная машина. Вокруг лес, а за лесом – Москва.

Черная «Вольво» сползает, сползает, выезжает на плоское твердое днище котлована и останавливается рядом с ковшом экскаватора. Я жду. Я не знаю, кто этот хитрец, предусмотревший тонированные стекла, – Майвин или Кошиц. И сколько их там, и чем вооружены, и если это Майвин, то привез ли он деньги, а если Кошиц – Илону.

Я сижу в рабочем вагончике. Здесь сухо, пыльно, пахнет глиной и мышами. На вбитых в фанерную стену гвоздях висят разноцветные пластмассовые каски, повсюду разбросаны сапоги и робы, на столе – костяшки домино. Звонит телефон.

– Частное бюро детективных услуг «Шериф», – привычно отвечаю я.

– Привет, Столетник. Это Джерри. Ты слышишь меня?..

– Привет, Джерри. Я тебя слышу.

– Я на месте.

– Ты приехал один?

– Да.

Между нами – пропасть. Он совсем другой, этот Джерри. Он холуй. Иначе мы могли бы выйти и осуществить сделку без фокусов, без опаски, без взаимного недоверия и пистолетов на изготовку. Наверно, этот гигант – бывший борец. Я понимаю его: чемпион, списанный за ненадобностью.