5

За пятнадцать минут до назначенной встречи я был на АЗС, и знакомый заправщик Толя Квинт, которого я когда‑то выручил из беды, заправил «Ягуар» под самую пробку. Времени хватало еще, чтобы заехать на мойку и купить «Криминальную хронику» со своим объявлением.

Оставив машину возле Театра мимики и жеста, я направился к винному отделу гастронома, у которого собрались не нашедшие в себе сил противостоять зеленому змию и посему выпавшие из жизни. В таком прикиде здесь меня еще не видели, а кроме отутюженного костюмчика от Кардена на серую водолазку и английских мокасин, ничего приметного во мне не было – рядовой владелец частного бюро расследований, мало ли таких! И все же, опасаясь быть узнанным Косым, Горбатым, Клешней, Бугаем, Джентльменом, Консультантом, Фиксатым, Петровичем, Ерофеичем, Нельсоном, Куцым, Жеребчиком, Сталиным, Васьком, Ленькой Беглым, Длинным, Карлой, Профессором, Доцентом, Будулаем или двумя‑тремя десятками других своих знакомых, обретавшихся в этом районе (впрочем, Будулай, кажется, был в бегах, а Длинного посадили по 260‑й за халатное отношение к службе), я прошел по противоположной стороне, встал за угол киоска «Табак» и развернул газету, высматривая поверх нее Рябчика.

– Привет, Стольник! – хлопнул меня по плечу пенсионер республиканского значения Жеребчик. – Как жисть?

– Нормально, – буркнул я, всем своим видом показывая, что обсуждение вчерашнего матча не состоится.

– Слушай, тысчонку до пенсии…

– На мели, Жеребчик. Отстань!

А когда‑то мы вместе вот у этого самого киоска дожидались «часа волка»… Тогда спиртным начинали торговать с одиннадцати, а я был молод и не думал, что доживу до 850‑летия Москвы.

– Зазнался, да? – недовольно проворчал Жеребчик и, заглянув по пути в урну, отвалил.

Неподалеку остановилась машина. Уже третья за то время, пока я тут стоял. Прикинутый мужичок с меня ростом, лет под пятьдесят, костюм синий, с галстуком, в руке кейс вроде черный в поле моего зрения не попадал. Прошло еще десять минут. К винному подошли Куцый с Нельсоном (оба в прошлом – 206‑я, «хулиганка»); сшибал копейку Бармалей… наезжал на нищего Профессор… уж Карла близился, а Рябчика все нет…

Я передислоцировался: человек в синем костюме знал меня в лицо. Допустить, что Рябчик, презрев угрозу объявить на него всероссийскую охоту, не явится на свидание, я не мог: показать мне «синего» и отвалить или не явиться и стать объектом розыска – вещи суть разные, второе обошлось бы ему дороже. Если он, конечно, опять не решил сменить подвал на нары.

– Женька, здорово! – просиял выросший из‑под земли Ерофеич. – Какими судьбами?

– Сложными, – уткнулся я в газету.

– Врезать хочешь? У меня есть!

– Я за рулем, Ерофеич. И вообще… не пью.

– Подшился, что ли?

– Угу…

– Завидую.

Поняв, что я стал неинтересным человеком, Ерофеич посеменил к отделу.

«Так я скоро всех знакомых растеряю», – вздохнул я и посмотрел на часы. Давно усвоив, что под лежащий камень вода не течет, я решил проявить инициативу. Свистнув клептомана Фиксатого, трижды отсидевшего за кражу со взломом, я пообещал ему на бутылку, если он поможет найти Рябчика.

– Рябчик… Рябчик… – наморщил лоб Фиксатый.

– Ну такой, хлипкий, с Бугаем все время ходит. Недавно откинулся! – подсказал я.

– А‑а! Новенький, по первой ходке?.. Со змеей?

– Ну да! – У Рябчика на правой кисти действительно была наколка – кинжал, обвитый змеей.