сворачиваю вправо, проезжаю без остановки мимо отеля, на ходу устанавливаю

отсутствие перед фасадом черного "пежо", потом ныряю в первый же переулок

и ставлю машину под прикрытием внушительного грузовика. Десять минут

десятого. Впрочем, тут время уже не играет роли.

   Возвращаюсь пешком к отелю и вхожу в небольшой холл. Служащий за

окошечком занят объяснением с супружеской парой пожилых туристов, которые,

как видно, собрались уезжать и протестуют по поводу счета. Только я

вознамерился спросить, какой номер занимает мадемуазель Младенова, как мой

слух уловил до крайности знакомый шум мотора. Гляжу в окно и вижу, что мой

дорогой пропавший "ягуар" внезапно вынырнул из неизвестности и резко

затормозил у входа в отель.

   Единственное убежище поблизости - телефонная кабина, к сожалению,

снабженная широким стеклом. Втиснувшись в кабину, становлюсь спиной к

двери, снимаю трубку и веду безмолвный разговор  с  несуществующим

собеседником.

   - Мадемуазель Младеноф? - слышу позади себя непроизнесенный мною

вопрос.

   - Комната триста девять, - отвечает служащий, прервав спор с пожилыми

супругами.

   Беглый взгляд убеждает меня, что Кралев направляется к лестнице.

Лифта в отеле нет, а номер триста девять говорит о том, что комната Лиды

на третьем этаже. Следовательно, в моем распоряжении несколько минут.

Быстро вывернувшись из кабины, даю понять человеку за окошком, который

лишь сейчас меня заметил, что я что-то забыл в машине, и выскакиваю на

улицу.

   Если тебе некогда поразмыслить в данный момент, то наиболее лучший

выход для тебя - принять то, что продумал заранее. Кралев на моем "ягуаре"

- это и есть третье "может быть", но не в лучшем варианте. Будь водитель

опытнее, встреча совсем бы не состоялась. Моя таратайка пришла не от Ла

Канебьер, а с противоположной стороны. Вероятно, прежде чем попасть сюда,

черномазый разъезжал по улицам, расспрашивая, как ему проехать к отелю.

Только это обстоятельство и позволило мне чуть опередить его. Отпираю

багажник и вытаскиваю оттуда банку из-под масла "Шелл". Потом снова

запираю и отступаю за угол, к своей машине, чтоб, никому не досаждая своим

присутствием, наблюдать за отелем. Пользуясь тем, что на улице никого нет,

вскрываю банку, и вынув маузер, кладу его в правый карман, а банку

оставляю на краю тротуара в качестве рекламы фирмы.

   Минуты проходят без видимых перемен в обстановке. Однако это вовсе не

означает, что нигде ничего не происходит. Может быть, именно в эти минуты

в комнате отеля на третьем этаже дурно обошлись с женщиной или даже убили

ее. "Оставь ты эту женщину, - говорю я себе. - Тебя интересует не Лида, а

Кралев. Стоит подумать о жизни тысяч людей, а не о какой-то дурехе".

   Прошло около получаса, прежде чем из отеля вышли наконец Кралев и

Лида. Кралев держит молодую женщину под руку. Лида кажется немного

бледной, но спокойной. Значит, зря я тревожился. Есть женщины, которые

легко привыкают к любой обстановке. Просто им нужно для начала разыграть

маленькую драму. Кралев усаживает девушку в машину, садится с нею рядом и

едет к Ла Канебьер.

   Мой "ситроен" издали следует за старой спортивной машиной. На этот

раз роль его меняется - черный "ситроен" представляет собой обычную, ничем

не примечательную машину, если держаться на почтительном расстоянии, чтоб

не выставлять напоказ свой номер. Кралев - никчемный водитель, но это не

мешает ему оголтело гнать по улице в надежде, что люди вокруг, спасая

себя, пощадят и его.